ВНИМАНИЮ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ САЙТА KONTINENT.ORG!

Литературно-художественный альманах "Новый Континент" после усовершенствования переехал на новый адрес - www.nkontinent.com

Начиная с 18 июля 2018 г., новые публикации будут публиковаться на новой современной платформе.

Дорогие авторы, Вы сможете найти любые публикации прошлых лет как на старом сайте (kontinent.org), который не прекращает своей работы, но меняет направленность и тематику, так и на новом.

ДО НОВЫХ ВСТРЕЧ И В ДОБРЫЙ СОВМЕСТНЫЙ ПУТЬ!

Сергей Жуковский | Месть

Телефон нежно затренькал, когда Пётр Иванович покупал на рынке помидоры. Мужчина приложил трубку к уху, уронил на заплёванный асфальт полный полиэтиленовый пакет и, грубо толкая людей, побежал к выходу.

— Я ж тебе крепенькие выбирала!.. – крикнула вдогонку продавщица. – А ты колотишь их!.. Кто за тобой убирать будет?! Ну, народ пошёл!.. Ни стыда, ни совести!.. Как чумные!..

На проезжей части проспекта было уже полно народу. У «мерседовского» джипа с треснувшим лобовым стеклом и разбитой правой передней фарой стоял красномордый дородный мужик и медленно растирал кровь по белой с зелёным галстуком рубашке. Поодаль, в метрах пятнадцати, под серой, в бурых пятнах простынкой лежало небольшое тельце.

Пётр Иванович осторожно подошёл к простыне. Приподнял край.

— Ишь… – пожал плечами высокий, тощий санитар. – Голову – в кашу, а «мобила» – целёхонька… Тебя, что ли, набирали?.. Ты – батька?.. Там, в «мобиле», только один «батя» был «забит»…

Пётр Иванович опустил край простыни. Посмотрел на мордастого водилу и пошёл на него. Но не дошёл. Два дюжих полисмена схватили мужчину за руки, а гаишник пузатой горой преградил путь.

— Гражданин… – забормотали полисмены. – Спокойствие… Сейчас во всём разберёмся… Спокойствие, граждане…

— Да чего тут разбираться?! – крикнула сухопарая старушка. – Гнал этот…

Женщина ткнула концом зонта в водителя джипа.

— Как бешеный!.. Я сама чуть не угодила!.. А малец шустрее оказался… Рванул парень на «зелёный»… Он его из-за поворота и подшиб…

— Я на «злёный» ехл… – вдруг невнятно пробормотал красномордый. – А эти прут… Куда не попдя…

— Ага, на «зелёный»!.. – вмешался мужчина в плаще. – «Зелёного» и след простыл!.. «Красный» горел!.. «Красный»!.. Все люди пошли!.. На свой свет!.. По «зебре»!.. А этот гад пьяный… Он же – пьяный!.. Даже здесь разит!.. Погоди!.. Я узнал этого гада!.. Провоторов – это!.. Он же по телику про нашу счастливую жизнь впаривает!.. В губернии – он, сволочь!.. Заместитель, кажись!.. Губернатора милого нашего!.. Который себе особняки на миллион строит!. Да баб срамных на Канары возит!.. Ей-богу!.. Точно – он!..

Тут водилу джипа быстро засунули в патрульную машину и увезли.

Пётр Иванович пришёл домой и всю ночь просидел на кухонном табурете. А утром поседел. Потом со страшным грохотом перерыл разделочный стол, нашёл тесак для рубки свиных рёбрышек и наткнулся в коридоре на жену.

— Петенька!.. – запричитала женщина. – Я тебя Христом богом заклинаю!.. Оставь нож!.. Не ходи никуда!.. Потеряли мы с тобой сыночка!.. Ничего не исправишь!.. А себя загубишь!.. В тюрьму сядешь!.. И меня загубишь!.. Петенька!.. Хороший мой!.. У тебя даже голова вся белая стала!.. Что ж ты со мной делаешь?!! Не вернёшь ничего!.. Слышишь?!! А они, как имели власть, так и будут иметь!.. И ничего ты никому не докажешь!.. Мы всегда крайними будем!.. Не делай ничего Петенька!.. Умоляю тебя, родненький мой!..

Пётр Иванович с силой вонзил тесак в дверной косяк. Сел на тумбу для обуви и отчаянно зарыдал. И в тот же миг раздался звонок.

На пороге стояло два молодых человека в строгих тёмных костюмах.

— Николай Савельевич просит прощения… – тихо заговорил один из них. – Ваша утрата – невосполнима… Чтобы как-то облегчить ваше горе…

Человек достал из-за спины пухлый конверт.

— Вот… Возьмите… И простите…

Пётр Иванович кивнул, взял конверт и швырнул его в лицо говорящего. Серо-зелёные сто долларовые купюры веером разлетелись по цементному полу лестничной клетки.

— Зря вы – так… – также тихо заговорил другой. – Вам же – от чистого сердца… Николай Савельевич – вне себя от горя… Страдает… Очень… А вы деньгами швыряетесь… Не хорошо… Не по-людски…

Пётр Иванович хлопнул дверью.

— Петя… – женщина помолчала. – Ты сегодня не ходи… На дежурство-то… Успокойся… Может, тебя эти караулят… На улице – где… Ишь, наглецы… Явились… Гроши принесли… За сынка нашего… И как будешь работать такими руками… У тебя же руки ходуном ходят… А потом отпуск возьмёшь… Который год уже – без отпуска… Посадишь сердце… Кто тебе новое вставит?.. Давай я тебе корвалольчика накапаю?.. Или выпей чуть… У нас коньячок с майских остался… А я позвоню Трифонову… Скажу, мол, так и так… Неделю-то он тебе даст… Сына похоронить… Помянуть… Будем учиться… Жить с этим горем… Да?.. Не ходи сегодня никуда… Смотри: весь седой стал… Это – в сорок пять-то… Боже…

— Ваньку приведут в порядок… – мужчина утёр мокрое лицо. – Я позвоню… Там же… Вместо лица – каша… Месиво… А Борис Никитич – мастер… Я попросил «скорую» Ваньку во 2-ю клинику отвести… Никитич всё сделает… Чтоб в закрытом гробу не хоронить… Как прокажённого…

— Ой… – женщина приложила ладонь к губам.

— Я позвоню… – Пётр Иванович тронул жену за руку. – Борису… Помнишь, Вера?.. Который и матушку мою в последний путь готовил… Ещё работает… Семьдесят годков… Он Ваньку в божеский вид приведёт… А я уже после его домой привезу… Нечего ему в подвале на столе холодном валяться… Пусть дома лежит… При нас… А мне сегодня ещё на дежурство надо… Макаров – в отпуске… Усатова – в декрете… Некому работать…

А этот скот государев у меня ещё попляшет… Я найду на него управу… Заместитель губернатора… Значит, пьяному гонять можно… Пацанов бить… Вот как сядет… На лет пять… Будет знать…

— Да никто никуда не сядет!.. – всплеснула руками женщина. – Неужели ты этого ещё не понял, Петя?! Там уже так нафабриковали!.. Что Иван наш ещё виноватым будет!.. В какой ты стране живёшь?! Ещё не дошло?!

— Поздно я приехал… Этого бычару уже сто ментов окружили… А то бы я его настругал… Ломтями… Да народ бы наподдал…

— И сел бы!

Сергей Жуковский
Автор Сергей Жуковский

— Ладно… – мужчина помолчал. – Он ещё своё получит… Я – на работу… Дверь никому не открывай… А то припрутся опять… Откупаться… От крови… Что – на них… Поняла?.. Ты, я вижу, больше обо мне думаешь… Сел… Не сел… Потому что – не родной сын был, да?.. Я виноват, что мамашка его с каким-то полярником закрутила?.. Да в Норвегию свалила… Подарками раз в год откупалась… А к сыну родному носа не казала… Правильно, что – Таньке после Норвегии в нашем беспределе?.. Может, и виноват… Конечно, виноват… В клинике – круглосуточно… Сяду… Ну, сяду… Буду зэкам прыщи ковырять… Зато одного гада паршивого с земли сотру…

— Да что такое говоришь, Петечка?! – обомлела женщина. – Как – не родной?! Ты – что?!! Я же Ваньку с пяти лет… Как своего… Как родимочку…

— Прости, Вер… – опомнился мужчина. – Что-то я несу… Чушь какую-то…

— Петя, только я тебя умоляю: никуда не лезь!.. – женщина обняла мужа. – Ты – не министр… И – не генерал какой… Загребут за милую душу – мало не покажется… Хочешь меня одну бросить?.. Пусть по закону разбираются… Не собачку сбили – человека… Ой, как сердце чуяло… Зачем я его в этот проклятый магазин послала?.. Не прожили бы без батона?..

В приёмном отделении клиники к Петру Ивановичу подбежала операционная сестра.

— Господи, Петенька… Да как же это случилось?..

— Случилось, Лида… – мужчина быстро шёл по коридору. – Случилось. Как всегда случается… Мало к нам привозят?.. После – дорожных… Каждый день… С десяток – подчас… Что – сегодня?..

— Слава богу – ничего такого… – медсестра пыталась заглянуть в лицо мужчины. – Ты точно – в порядке, Петя?.. Может, Макарова вызовем?.. Он – в городе… Ремонт квартирки делает…

— Так – что?.. Нет тяжёлых?..

— Один – только… Малец… Опять – сопляк… С Некрасова привезли… Со скутера своего чёртового слетел… Гоняют же… Как бешеные… Черепно-мозговая… Брякнулся об асфальт… Руку сломал… Два ребра… Лёгкое проткнул… Только что рентген сделали… И ещё двое пьянчужек в котлован угодили… С десяти метров, говорят… Так только шкуру поцарапали… И один рот порвал… Я зашила уже…

В конце коридора забелела крупная фигура мужчины.

— А это – что за привидение?.. – нахмурился Пётр Иванович. – У операционного блока!.. Что за – фокусы?..

— Так это – отец мальца этого… – зашептала сестра. – Сынок его побился… Замглавного сам его привёл… Сказал: «шишка» какая-то… Что я – с замглавного буду спорить?.. Халат ему дала… Пусть стоит…

Пётр Иванович замер.

Мужчина кивнул.

— Ё-моё… Так ты – доктор, мужик?.. Во, бли-и-и-ин… А я думаю: что за морда знакомая?.. Где-то её уже видел… А чё: другого доктора нет в больничке?.. Этот мне щас со зла нахимичит… Потом ни одна Германия сыночка не сошьёт…

Пётр Иванович побледнел.

— Лида… Всех… Посторонних… Вон… Отсюда… Быстро…

Дверь в конце коридора снова открылась.

— Пётр Иванович… – маленький, кругленький человек развёл руками. – Горе-то – какое… Как же так… Боже… Как – вы, голубчик?.. Сможете работать?.. Или…

— Я сказал!.. – закричал Пётр Иванович. – Всех!.. Посторонних!.. Вон!..

— Это – не посторонний… – растерялся замглавврача. – Это – наш уважаемый Николай Савельевич Провото… Заместитель губерна…

Но, увидев белое лицо хирурга, схватил красномордого за рукав и потащил из блока.

— Ты точно сможешь работать, Петя?.. – осторожно спросила Лида.

— Да, – Пётр Иванович утёр лоб. – Всё – готово?..

— Готово, – сразу ответила медсестра. – Можно начинать…

Через два часа Пётр Иванович медленно вышел в коридор. Николай Савельевич Провоторов осторожно приоткрыл дверь в предоперационный блок. Хирург стянул с мокрых волос тонкую бирюзовую шапочку и посмотрел на мясистое лицо чиновника.

— Да пойми ты меня, как мужик мужика, док… – зашептал Провоторов. – Баба моя психанула… Хотела – на Ибицу… Я ей шиш показал… Нечего по Ибицам шастать… Ну, я капель пятьсот принял… Вискаря… А водила мой, идиотина, полез на даче яблоню пилить… Навернулся… Руку сломал… А ехать надо… Сечёшь?.. Не «бомбилу» же мне ловить… А пацан твой выскочил… Как пуля… Я даже по тормозам дать не успел… Бах… И шибануло… Ты зря от бабла отказался… Похороны… Поминки… И – прочее… Бери… Что – ты?.. Много не дам… Но «косарей» десять-пятнадцать всегда найдётся…

— У твоего сына – три перелома… – тихо сказал хирург. – Сотрясение. Серого вещества. Рваная рана голени. Наложили. Заклеили. Зашили. Будет жить…

И со всего размаху въехал правым кулаком в ямочку на державном подбородке протрезвевшего Николая Савельевича. Грузная туша ударилась о пластиковую панель стены и сползла на кафельный пол.

А Пётр Иванович пошёл мыть руки…

Сергей Жуковский

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.