Татьяна Коган | От Москвы до самых до Америк

Московские ассоциации

Москва, Москва, как много в этом слове
Cлилось для сердца пожилой москвички:
В нелёгкой жизни сумаcшедшем плове
Кусок мясной — московская страничка.

Он жёсткий и порой жестокий даже,
И по зубам, к Москве неравнодушным,
Вздыхаю я о нём, как о пропаже,
Давно утраченной, уже не нужной.

Кольцо бульваров, площадь трёх вокзалов,
Стромынка, Яуза, Лосиный остров,
Подземных станций мраморные залы,
Дом на Преображенке, у погоста…

Архипова. Родная синагога,
На Горке — танцы-шманцы под луною…
Темп учащённый задавая строго,
Москва манипулировала мною,

И мчалась я, повсюду успевая:
Детсад, работа, вновь детсад, покупки —
С авоськами штурмуя дверь трамвая,
Ломая каблуки, терзая юбки.

Осталось в прошлом бешеное время,
Когда хотелось мне всего и сразу…
Москва любила молодое племя
И лишь слезам не верила, зараза!

***********

Много лет я не москвичка…
В ностальгии не буксуя,
Я портрет столицы личный
В городах Земли рисую.

В небоскрёбах Гонолулу
И в черёмушках Каира —
Тут сверкнула, там мигнула
Черточка былого мира.

Кремль — в Болонье гомонящей,
В Наполи — Пассаж Петровский,
И неважно, чей был раньше,
Для меня — всегда московский.

И в помпезном Вашингтоне
Средь смитсоньевской культуры
Мне мерещатся фестоны
Сталинской архитектуры.

Может, этот город сильный,
Сумашедший и красивый.
Хоть находится в России,
Только всё же не Россия?

Памятник вождю

Я — памятник, я — каменная твердь.
Ни ветреной погоды, ни дождя
Я не боюсь: летающая смерть —
Лишь голуби для стойкого вождя.

Так неприятно сутками стоять
С их бисером на мудрой голове,
Бессмысленно склоняя иху мать…
И где? В культурном городе Москве.

Цветение земли — волшебный май…
Орудий чистоты — снегов — уж нет…
Эй, дворник! Где ты бродишь? Соскребай
Засланцев мира пламенный привет!

Голливуд
Обратная сторона медали

— Что произошло? Проезда нет?
Почему налево мне свернуть?
— От ботинка оставляет след
Суперстар Пред Бит — закрыли путь.

Стоп! Здесь не проехать мне опять!
От полиции черным-черно.
— В чём сегодня дело, вашу мать?!
— Сорри, мэм, снимается кино.

Всю неделю Голливуд закрыт:
Красный карпет, камеры, шатры —
В воскресенье — «Оскар»-паразит,
Праздник нашей киномишуры.

Нам тут жить не слишком хорошо,
Лишь туристам — фан, простор, уют.
Злюсь, но обожаю вечный шок,
Странную планету Голливуд.

Анджелинос

С севера высятся гор исполины,
С юга прибой океанский ревёт,
А между ними живут анджелинос —
Разноязыкий открытый народ.

Архитектурой не вижу причины
Здесь восхищаться. Красивей есть, но…
Вкус безупречен у тех анджелинос,
Кто мировое снимает кино.

Женщины — Джоли, Сталлоне — мужчины…
Греете душу, ласкаете глаз,
Я вас, беспечных, люблю, анджелинос,
И улыбаюсь — я тоже из вас.

Гавайские мотивы
Новый год на Гавайях

Сказка волшебная в ночь новогоднюю
В жарких тропических дальних краях:
Ёлки пушистые, иногородние,
Не в мандаринах — в мангах, личиях.

В море летят фейерверков созвездия.
Люди босые в прибрежных песках
«Happy New Year!» — выкликают все вместе и
Вторят им звоном бокалы в руках!

Птицы

На острове средь океана
Жильцы обитают пернатые,
Самцы у них краснохохлатые
И песни поют очень рано.

Живут они всюду: на пляже,
В лесу, на дорожных обочинах,
Добычей еды озабочены,
По острову мирно бродяжа.

Летают немного те птички
И топают всюду с детишками,
Их прячут от ветра под мышками
Мамаши — птенцов фанатички.

Пестры, вороны, белокуры
Под солнцем всегда благоденствуют
(Никто их в бульон не задействует)
Гавайские дикие куры.

Сонет о ночном Сан-Франциско

Я еду по ночному Сан-Франциско
В сплошной густой туманной бахроме,
А светофоры далеко и близко
Подмигивают весело во тьме.

Вот изумруд блеснул — вперед лечу я,
А вот — янтарный леопарда глаз…
И вдруг рубин зажегся и погас,
Во чреве ночи он добычу чует.

А сверху полусонные ромашки
Иль тюбетейки — жёлтые кругляшки —
Чуть ярче керосиновых лампад,
То фонари над улицей висят

С опор, причудливых, как саксаулы.
Закончен стих… Читатели уснули…

Утро туманное

Утро туманное —
выколи глаз.
Зрелище банное.
Жуть автотрасс.

Небо с дорогой
слились в пелену.
Мысли и помыслы,
как у Муму.

Еду испуганно
в утренний час,
не перепутать бы
тормоз и газ.

Море, здравствуй!

Снова сходит на землю царица-суббота,
День покоя. Встаю удивительно рано
И, на время забыв о делах и заботах,
Новых сил набираться иду к океану.

Аромат пряный издали к берегу манит,
Чайка шлёт приглашенье, махая крылами…
Чувства бьют через край в одиноком гурмане,
Загорается в сердце щемящее пламя.

Серебрится вода, освещённая солнцем,
Волны, пенясь вдали, на песок набегают,
И светило лежит в синей глади червонцем.
Горы крепкой стеной этот рай охраняют.

Море, здравствуй, шепчу я одними губами,
Как я жил без тебя, как в застенках, все годы…
Океан, даже тем, кто родились рабами,
Ты даёшь насладиться картиной свободы…

***********
Опять возвращаюсь в Лас Вегас.
Дорога идёт среди гор:
Вершины, покрытые снегом,
Долин бесконечный простор…

Потом вдоль обочин — пустыня:
Деревьев причудливый вид,
Колючки на камнях равнине
И воздух калёный висит…

Балдёж! Не смотрю на дорогу,
Любуюсь природой кругом…
Для счастья мне нужно немного…
Всего лишь не быть за рулём…