Наталья Файнштейн | Наши особые дети

Мои три сокровища уже вышли из детского возраста. Учитывая опыт в 24 года и размах от аутизма, эпилепсии, последствий инсульта до практически полной самостоятельности, мне есть о чем рассказать. Приехав из мира, где любая болезнь ребенка воспринималась, как клеймо и позор, мне, как ни странно, было абсолютно все равно, что обо мне подумают люди. И здесь я получила столько поддержки и тепла, что до конца жизни, пожалуй, останется чувство долга. Одна из первых ошибок многих родителей — это ощущение, что система сделает все сама. Нет, не сделает. Система — это инструмент, который сам играть не будет. Поэтому с родителей начинается и родителями заканчивается.

Итак, старший — ему уже 24. Приехал в Израиль в 6 лет уже с диагнозом «ранний детский аутизм». Не реагировал, эхолалия пышным цветом, постоянно издавал какие-то звуки. И при этом абсолютное отсутствие чувства опасности — на счету два побега, самый выдающийся из которых — поход пешим дралом из варягов в греки, то бишь из Иерусалима в Хайфу, по первой трассе. Поймали возле Бейт Зайт. Полтора часа поисков с полицией — и первая седина у мамы в 36 лет. Причем полиции он точно ответил, куда идет, кто его мама и папа — и какой у меня номер телефона. Очухавшись от шока, я поняла, что меня немножко «дурят». Оказывается под воздействием адреналина он начинал действовать абсолютно адекватно! Последний эпизод был, когда заблудившись, он ВЗЯЛ ТРЕМП!!!! Из истории побегов мы вышли с победищей — министерство, скрипя сердце, дало согласие на начало его самостоятельных поездок в транспорте. Да и мобильник теперь постоянно был на шее. Как результат — читает и пишет на трех языках, абсолютно самостоятелен в передвижении, полтора года ширут леуми (альтернативная служба). Самостоятельно делает покупки и пользуется кредиткой. Младший брат полностью на его попечении.

Средняя — родилась недоношенной со всем пакетом удовольствий — инкубатор, кислород, задержка в развити. Самое тяжелое — серьезное речевое поражение. Это чудо падало на ровном месте, т. к. были серьезные нарушения в равновесии, в довершение ко всему началась эпилепсия. В жизни не забуду волшебную утреннюю смену, входящий звонок, номер дочери:

— Здравствуйте, это водитель амбуланса, скажите, ваша дочь страдает эпилепсией? Она выключилась в автобусе и отказывается ехать с нами в больницу.

— На фиг! Не спрашивать!

— Куда везти?

— В Эйн Керем, я на смене…

— Но там же забастовка!

— Плевать!

А потом были следующие приступы, и следующие, и мы с мужем держали эту многострадальную голову на подушке, — все, что мы могли тогда сделать. А потом было страшно — в один из приступов она перестала дышать и начала чернеть. Теперь я точно знаю, что опыт не пропьешь. Массаж сердца я начала на автомате. Потом два месяца она ходила по стенке, и еще полгода в школе вспоминала прошлое. Еще через полгода она сдала первые экзамены по математике и Танаху. И… это чудо рисовало! В результате путешествий по школам, войн, интриг, огромных денег и седых волос чудо стало красивой талантливой художницей, имеющей свой узнаваемый почерк. Багрут, ширут леуми и т. д. Причем, движимая примером брата, она одолела письменный русский. От ее ошибок мне хочется плакать, но она пишет и читает. А эпилепсия отступает, и она с ней справится, я знаю, она боец.

Младший — инсульт был в возрасте одного дня. Мы были к тому моменту 8 месяцев в стране. На консультацию в Ихилов к профессору Шломи Константини нас собирало все отделение. Мне не пришлось для него ничего покупать — притащили все! Но… абсолютная немота только после неимоверных усилий перешла в тяжелую дизартрию. Но… еще не вечер. Мы уже умеем сами разогреть себе обед, поменять постельное белье и помыть молочную посуду. Мы еще будем писать, у нам все получится!….Мы сможем!

Наталья ФАЙНШТЕЙН