ПОЦЕЛУЙ В ООПУ
Владимир ПЛЕТИНСКИЙ
ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПОЦЕЛУЕВ ДВАДЦАТОГО ВЕКА НАШЛА СВОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ И В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ СТОЛЕТИИ
Помните, каким он целовальщиком был? Ох, уж этот глубокоуважаемый Леонид Ильич! Поцелует — как золотым червонцем одарит. И Эриха Хонеккера целовал — вместе с Яношем Кадаром, Николае Чаушеску и прочими лидерами соцлагеря. И дорогую госпожу Индиру Ганди — как представительницу прогрессивного человечества. И не столь дорогую госпожу Маргарет Тэтчер пытался — но та уворачивалась, памятуя, видимо, что совсем недавно эти губы касались ненасытного рта императора-людоеда Бокассы...
А как вдохновенно Брежнев целовался с председателем ООП Ясером Арафатом! О, это просто классика политически-эротического искусства! Позднее уроки генсека раис опробовал на израильских лидерах Шимоне Пересе и Ицхаке Рабине, с которыми сообразил на троих на нобелевскую премию. Рабин кривился, на поцелуи не отвечал, но не уворачивался. Не то что Биньямин Нетаниягу — тот даже руку пожимал со скрипом. Зато Эхуд Барак — о, как он был нежен с Абу-Омаром! Как готов был целовать его не только в небритые щечки и трясущиеся губки, но даже во всю ООПу (не подумайте дурного, я имею в виду Организацию Освобождения Палестины).
Но всё проходит и мельчает. Нет Арафата — и некому преподать в нашем регионе мастер-класс. Ну, разве можно признать истинным искусством лобзания Эхуда Ольмерта с Махмудом Аббасом? Так, дежурный поцелуйчик. О котором даже и сообщать наши СМИ не стали.
Вот поцелуй Хаима Рамона — другое дело. Правда, целовал он не партнера по переговорам и не политическую проститутку, а обыкновенную израильскую солдатку, решившуюся погреться в лучах его славы. Погреться-то погрелась, да всё закончилось несанкционированным «поцелуем с проникновением языка в ротовую полость истицы».
Ну да ладно, что было — то прошло. Вину свою Рамончик искупил в виде штрафа и общественных работ. И с решимостью терминатора бросился на амбразуру мирного процесса. А что? Основы израильского здравоохранения он поколебал — да так, что спасаемой больничной кассе лучше не стало, а остальным основательно поплохело. И Гистадрут он едва не развалил. Я уж было обрадовался: может, наш великий разрушитель наконец-то и с миролюбческим зудом разберется?
Напрасные надежды! Вместо того, чтобы зацеловать до смерти политический труп Осло, он вдруг переключился на нашу столицу, которую ему вдруг захотелось как можно быстрее поделить — поквартально, поулично или даже поквартирно. Может быть, выполняя волю пославшего его Ольмерта, которому как-то негоже самому о разделе Иерусалима говорить. А, может, захотелось отведать сладость абумазеновского поцелуя. Как бы то ни было, вице-премьер даже в родной «Кадиме» жарких объятий не удостоился. Но зато вновь заставил о себе говорить. И губы его сладострастно вытягиваются в трубочку, и вот-вот начнется проникновение грешного языка в ту полость, от которой данному целовальщику следовало бы держаться подальше...
Ей Богу, лучше бы он забыл тебя, Иерусалим! И пусть даже у него после этого ничто не отсыхает — ни десница, ни уста, ни ланиты, ни даже отсутствующие перси!..
«Секрет»