ДАЙ МНЕ ПИНКА!
Рашит МУХАМЕТЗЯНОВ
Полусонная студенческая аудитория, ташкентская весна нахально заглядывает в окна, позади зимняя сессия, до летней еще далеко — почему бы не пошалить? Тем более, что предмет скучный до зевоты — "История КПСС". В те годы его преподавали в каждом советском вузе.
— Марина Алимовна, можно вопрос? — тяну руку. — Ленин был председателем Совнаркома, а кто его заменил после смерти? Об этом в учебнике ничего не сказано.
Вся группа, как по команде, встрепенулась.
— Почему не написано? — загалдели одни.
— А кто действительно заменил Ленина? — начали угадывать другие. — Сталин? Троцкий?
— Тише, тише, — растерялась Марина Алимовна. — Продолжим занятие.
— Назовите фамилию, — наседали студенты.
— Это был очень сложное время, репрессии коснулись практически всех, кто работал с Лениным, — замялась она. — Давайте продолжим занятие...
— Не знает, — загудела аудитория.
— Мухаметзянов, вы понимаете, что сорвали мне занятие, — Марина Алимовна покрылась красными пятнами. — Покиньте аудиторию!
— И без родителей завтра не приходи, — загнусавил мне в след наш штатный шут Эдик. Но никто не рассмеялся — ребята были солидарны со мной.
На следующий день комсорг курса Ольга Узлова созвала бюро. Заурядная отличница с карьерными замашками, она смекнула, что вопрос скользкий, могут последовать оргвыводы, и ей лучше набрать очки заранее — мне быстренько влепили очень строгий выговор.
— Виноват — отвечай, — подытожила Козлова. — И скажи спасибо, что проголосовали не за исключение из университета. А ты сам-то знаешь, кто занял место Ильича?
— Знаю. Фамилия из пяти букв.
— Вон оно как, — возмутилась Ольга, не сумев угадать фамилию. — Гнать надо таких из комсомола!
Так и не удалось выяснить, знала ли о приемнике Ленина Марина Алимовна. Сама она почла за лучшее не жаловаться на меня и в деканате ничего не узнали об инциденте.
В общем, пронесло. Времена тогда были судьболомкие. Из-за Ольгиной "инициативы" для меня последствия могли быть очень даже серьезными. Поэтому и созрел план мести. Благо, что приближалось первое апреля. И я знал тему ее курсовой работы.
— Козлёнок, ты работаешь над очень интересной мне темой, — начал я издалека. — Недавно прочитал об этом книгу Серафима Пинка — захватывает. Хочешь дам почитать?
Ольга собиралась после университета в аспирантуру, тему копала глубоко и мой крючок был слету заглочен.
—Тебе не передали Пинка, — поинтересовался я у неё на следующий день, когда стихли простенькие первоапрельские розыгрыши. — Толик должен был это сделать.
— Рашит сказал, что ты должен дать мне Пинка, — сразу вцепилась Ольга в Толика. Тот был в "теме" и долго объяснял, что Пинка ей дать не может, это сделает Сергей.
Ольга, ни о чем не догадываясь, пошла по кругу просить Пинка у Сергея, у Лю
ды, у Алика...
— С удовольствием, — согласился Эдик, первый из непосвященных, и развернув ее, тут же дал пинка...
На следующем курсе мы не избрали Ольгу комсоргом — все лопались от смеха, вспоминая розыгрыш. Козлова меня невзлюбила на всю оставшуюся жизнь. Правда, это ей не помешало после учебы одной из первых защитить кандидатскую, дальше у нее как-то не заладилось, в том числе и с личной жизнью. Как впрочем и у Люды. Они развелись с Толиком, сейчас у них проблемы и с работой — в Ташкенте не очень нужны специалисты по русской литературе. Алик погиб в Нагорном Карабахе. И Эдик недавно умер — его сердца хватило всего на 50 лет жизни. Он был однофамильцем второго председателя Совнаркома.