ПОРТРЕТ ЮДОФОБА
Аркадий КРАСИЛЬЩИКОВ
«Максим Шевченко: А вообще политика Израиля определяется тем, той фразой, которую когда-то сказал один из израильских лидеров: "Если весь мир сгорит вокруг нас, а мы останемся, то это будет нормальный результат в политике". И Израиль руководствуется в своей внешней политике страхами.
Илья Пересадов: Вы не напомните, кто это говорил? Кто говорил эти слова, что весь мир сгорит, а мы останемся?
Максим Шевченко: Я точно не помню. Кто-то из отцов-основателей Израиля, то ли Бен-Гурион, то ли кто-то из этой категории».
Из диалога на видеосайте ROSSIA.RU
Иной раз кажется, забери у этого человека ненависть — и он умрет в страшных корчах, будто увидел черта, готового утащить грешника в геенну огненную. Но, возможно, не ужас застынет на его лице, а добрая предсмертная улыбка, улыбка любви и прощения, и двухнедельная жесткая щетина исчезнет с его впалых синюшных щек, а глаза, прежде свинцовые от злобы, вдруг подернутся ласковой дымкой любви и прощения?
Часто думаю: а как выглядел тот палач, на долю которого выпало задвигать засов на двери душегубки в Аушвице? Может быть, так он и выглядел. Это какой же лютой ненавистью нужно пылать, чтобы изо дня в день лязгать тем засовом, зная, что там, за железной дверью, вот-вот погибнут страшной смертью от удушья старики, женщины и дети! Изо дня в день — и не сойти с ума, не завопить в ужасе, не повеситься на воротах концлагеря?!
Впрочем, он не верит, что были лагеря смерти и газовые камеры. Он не может в это верить, потому что не способен сознаться в подлинной цели своих усилий. К тому же ему, честолюбцу, противен пошлый повтор чьих-то усилий. Он хотел бы быть первым. Нет, уничтожать людей он бы не смог. Он живет ненавистью, но ненавистью мысли и речи, не больше…
Так я себя утешаю. Не каждый юдофоб способен стать убийцей. Хотя…. Ведь не он же привез в Биркенау составы с обреченными, не он же бросал в отверстия «душевой» банки с газом «циклон Б». Он всего лишь с лязгом задвигал засов душегубки. Такая сугубо техническая работа...
Он, небось, и разговорчивым не был, как мой герой. Вряд ли он любил говорить — ведь за словами, за связной речью открывается тревожное происхождение от отца и матери, от человеческого существа. Задвигать и открывать засов камеры смерти должен не человек, а механизм, робот.
А мой герой говорит. Пока только говорит. Впрочем, Гитлер, Геббельс, Гиммлер даже не были в Аушвице. Они, казалось, только вещали и планировали. Вот и этот без устали ворочает языком. Ненависть не умеет говорить на языке правды. Он лжет, лжет всегда, зная старый рецепт: чем чудовищней ложь, тем…
Мы лично не знакомы. Он не знает меня, моих детей и внучек. Мне трудно понять, почему он так ненавидит меня и страну, где я живу.. Почему вместе с подельниками своими со всего света строит нечистым и ловким языком своим новые газовые камеры, где кто-то — конечно же, не он — станет лязгать тем страшным засовом.
Язык ненависти востребован. Я вижу этого юдофоба на экране телевизора, слышу в радиоэфире. Он даже заседает в странном образовании под именем «Общественная палата». Он представляет общество. Какое общество — понятно. За ним вечное проклятие, вечное несчастье России — «Черная сотня». Фальшивое, смертельное лекарство мнимой чужой вины за свою собственную неспособность строить, а не разрушать. Лекарство, так и не сумевшее излечить больную совесть и страх перед будущим.
Нет у России сегодня большего врага, чем юдофобия, замешанная на имперских амбициях. Еще одну страшную травму, еще один припадок безумия она может и не перенести.
О чем бы он ни говорил — срывается на одну тему. Ему, несчастному, мешает не собственный больной мозг. Ему мешает Израиль, мешают евреи. Они, проклятые, все о материальном пекутся, все у них корысть и выгода, а он весь в заботе о душе человеческой. Чистый ангел!
Сколько раз это уже было, сколько раз «ангелы» эти устраивали на земле кровавую бойню, чтобы в рабстве, в лагерях, в муках не было времени думать о материальном, а только о душе, которая неизбежно отлетит к Богу.
Вот и теперь друзья моего героя, вместе с ним и такими же, как он, затеяли песню о душе и о гнилой сути корыстного, жадного Запада, конечно же, во главе с самым главным врагом рода человеческого — евреем.. Трудно понять, за что мой герой так ненавидит мир, в котором нет голода и массовых казней. Одного этого достаточно, чтобы простить и принять демократию со всеми ее недостатками и пороками. Зависть? Она, конечно же, она, чем еще можно объяснить злобу вечной бездарности и неудачника?
Но какой же он неудачник, если без проблем взбирается по карьерной лестнице? Говорят, чуть ли не стал лицом Первого канала телевидения. Что это за лицо такое? Нет, не хочу верить Юрию Нагибину — не может антисемитизм быть национальной идеей русского народа. Не верю!
От общего вернемся к частному. За что же он лично меня так сурово? За что моих родных и соседей? За что хочет сравнять с землей мой дом? Что я лично сделал этому человеку? Ему и всей той армии ненавидящих мою ясноглазую белокурую внучку, мою любовь. За что?
Понимаю, вопрос праздный. Ненависть безлика и виртуальна. Ненавидящий просто должен ненавидеть — и все. Любой еврей — удобный и привычный объект. Жаловаться не на что. Юдофобия — острое психическое заболевание, она неизлечима. Я не раз писал об этом.
Знаю, что мой герой начнет в очередной раз показывать трупы несчастных детей Газы и вспоминать грехи Троцкого, Свердлова, Азефа, Ягоды, Дм. Багрова и прочих. Какая скучная и старая игра! Какая связь — я, мое семейство и Азеф? Мой список убийц и негодяев, единокровных с моим героем, тоже очень длинен. Не будем считаться кровавой грязью, вспомним о добре и красоте… Не захочет, это точно. Ни к чему это им, живущим ненавистью.
Видел ли тот «механизм», поставленный закрывать камеру смерти, людей, погибающих в муках, за ее стенами? Слышал ли их? Не знаю. Не думаю, что он жил ненавистью, да и вообще страстями. Скорее всего, он был туп и патологически равнодушен, как равнодушны сегодня сотни миллионов человеческих существ во всем мире, как равнодушно мировое сообщество, как равнодушна та же Общественная палата России, в составе которой состоит мой герой.. Как равнодушен мир на пороге самой страшной газовой камеры, где способны умереть от удушья не одни только потомки Иакова, но и вся человеческая цивилизация детей Адама и Евы.
«Новости недели» — «Континент»