ГРИГОРИЙ ПЕРЕЛЬМАН КАК ЛАКМУСОВАЯ БУМАЖКА РОССИЙСКОЙ АН
В математическом мире сенсация. Григорий Перельман, математик из Санкт-Петербурга, доказал гипотезу Пуанкаре, тем самым решив одну из самых знаменитых нерешенных в 20 веке математических задач. При этом великий математик не хочет переезжать ни в какую другую страну и ни в какой другой город. Такой вот истинно русский и истинно петербуржский патриот. Патриот своей Большой и своей Малой Родин.
Прекрасно! Но не совсем. Дело в том, что Григорий Яковлевич живет крайне скромно, почти бедно, и — внимание! — в настоящее время сотрудником математического института Стеклова Российской Академии Наук не является. То есть вообще не работает в системе Академии Наук. По одним сведениям, он был уволен, по другим — уволился сам. Но так или иначе — формально великий математик сегодня является безработным.
С математиками такие вещи бывали. Тонкие люди, не от мира сего. Нередко странные — с точки зрения окружающего их мира. Галуа, величайший французский математик, например, создатель того, что сегодня называют теорией групп, умерший совсем рано но успевший неимоверно много сделать, тоже жил непростой жизнью и был, мягко говоря, не вписывающимся в прокрустово ложе традиционного поведения человеком. Жизнь замечательных — и более того, Гениальных! — людей, бесспорно, прежде всего их дело. Их поступки порой могут казаться странными. Маниакальная пунктуальность и замкнутость Канта, высунутый язык и подбрасываемые шляпы Эйнштейна, невероятная рассеянность химика и композитора Бородина… Но одно дело то, как живут великие люди, и совсем другое — объективное признание их заслуг. Другими, не столь великими, но о-о-о-о-очень влиятельными. Ибо число истинно великих людей в любой стране в любой области знаний или искусств можно по пальцам пересчитать. Их намного меньше, чем ваканский в академиях наук и престижных премий, даже престижнейших из наипрестижнеших, какими являются Оскар и Нобелевские. Во всех странах, не только в России.
Сегодня Григорию Яковлевичу Перельману прочат самые престижные математические премии мира. Но его история — не та которая в прошлом, а та, которая в настоящем и будущем — одновременно является лакмусовой бумажкой Российской Науки. Российской Академии Наук. И даже России в целом.
С отечественной Академией Наук не раз происходили страннейшие вещи. Иногда даже вообще архинаистраннейшие. Так, великий Дмитрий Иванович Менделеев, создатель Периодической Системы Элементов, используемой до сих пор и признанный во всем мире как один из величайших ученых всех времен, так никогда и не был избран академиком Российской Академии Наук. Несмотря на свою долгую жизнь. Сейчас даже трудно представить, по каким причинам это могло произойти. И кто были академики Российской Академии Наук при царях-батюшках, в течение десятилетий (!) голосовавшие против Дмитрия Ивановича. Общественность так никогда и не узнала поименно “тех кто поднял руку” — хотя, казалось бы, что может быть светлее и справедливее чем хотя бы указать на тех, кто стоял на пути одного из величайших ученых России. Указать не пальцем, хотя бы всего лишь словом.
Кому-то — прежде всего власть имущим — характеры и личности тех или иных гениев приходятся не по нраву. Так было во всех странах и во все века — люди есть люди. Людовик XVI вместо Вольтера властителем умов предпочел бы иметь во Франции роялиста, Гитлер немало бы отдал за то, чтобы революционером в науке был не Эйнштейн а чистопородный ариец, Николай I в качестве короля поэтов вместо Пушкина был бы счастлив чествовать Бенкендорфа или Булгарина, Николай Второй был бы несказанно обрадован, если бы автор “Войны и Мира” был верноподданным царедворцем (ну просто гора с плеч, куда приятнее награждать орденами чем анафеме предавать) и — уж не знаю, чем не угодил российской интеллектуальной элите Дмитрий Иванович Менделеев, великий ученый и патриот. Все как один и как на подбор — неприятные (для власть имущих своего времени, но, разумеется, не для нас с вами и прочих потомков) люди. Что делать? Гениев не выбирают елико выбирать не из кого, штучный товар. Перефразируя бессмертную фразу вечно живого Иосифа Виссарионовича, можно сказать принимающим решения во всех странах и во все времена: извините, но других гениев у нас для вас нет.
Сегодня Российская Академия Наук переживает не самые светлые времена. Пропасть между шестидесятилетними ветеранами и аспирантами ничем не заполняется, грозя превратиться в обрыв. Цитируемость во всем мире трудов сотрудников РАН — всего пол-поколения назад бывшей ядром советской науки, второй в мире, особенно в точных науках, причем с огромным отрывом от Академий Наук всех европейских стран! — стремительно падает. Общее собрание Российской АН, которое должно было бы пройти в декабре, перенесено на неопределенный срок — до внесения измений в Устав РАН и до утверждения этого Устава Правительством Российской Федерации. К тому же в самой академии намечаются штатные сокращения, заведомо конфликтная ситуация. Говоря объективно, и Президиуму РАН, и “рядовым академикам” сегодня скорее всего не до таких “мелочей”, как “возиться” с Гришей Перельманом.
Но это не мелочь. Это — судьба гениального ученого в России, которая, как планета притягивающая астероиды, может либо привлечь тысячи не гениальных (гении ни дюжинами, ни взводами, ни дивизиями не производятся и на просторах науки не маршируют), но крупных и признанных русскоговорящих ученых со всего мира, профессионалов во всех областях науки и технологий, которые, вернувшись, могут преобразить Россию, тех, кого называют утечкой мозгов и которых после приссоединения России к Болонскому процессу становится все больше (а стать такой утечкой все легче: получил “мастера” в Москве, Ph.D. в Финляндии, профессорство в американском университете — вот ты и утечка!), либо еще более оттолкнуть их. Это — пример (отрицательный или положительный) для сотен тысяч молодых людей, которые сегодня идут — или не идут — в науки и технологии. Почему примером для сегодняшней молодежи в России (как, впрочем, к сожалению, и во всем мире), являются поп.звезды и худосочные дивы-модели, которые только и могут что дефилировать по помосту, крутя всеми частями тела кроме извилин мозга, а не Гении Познания и Созидания? Может ли молодой человек на улицах Парижа, Москвы или Нью-Йорка назвать хотя бы одного живого Нобелевского Лауреата, который не проживает в его стране?!!! Отрицательный ответ на этот проведенный мною эксперимент является визитной карточкой Времени. Но на этом всемирном фоне есть и визитная карточка Русского Интеллекта и Русского Бытия. Ибо и в Америке, и в Европе ученые ведут очень достойную по западным меркам жизнь. И их достижения все-таки чествуются. Почему бы Санкт-Петербургской Мэрии не подарить квартиру великому гражданину Города и Патриоту, коль скоро ее, достойной, в историческом центре города, у него нет — а у десятков тысяч архаровцев из числа Новых и Суперновых — есть, и не одна, и не две? Почему бы не устроить чествование великого математика — после получения им премии, от которой он не откажется — на Родине, подобного тем праздненствам, которые чуть ли не ежедневно устраиваются в дворцах Петербурга и его пригородов? Причем сделать это с тактом и интеллигентностью, присущими этому Великому Городу. Почему бы не начать с Перельмана прекрасную традицию: славить великих соотечественников, получивших признание в мире — и делать это хотя бы с не меньшим размахом, чем рядовая тусовка в казино или дворцах города на Неве — которые (благо дворцам Петербурга нет равных в мире — и их больше, чем даже в Париже!) настолько же грандиознее, чем балы в современной Венеции, насколько дворцы русского барокко просторнее, чем их итальянские собратья и прототипы?!
Ну а теперь о собственно лакмусовой бумажке. Если Григорий Яковлевич Перельман на ближайших выборах в Академию будет избран Академиком Российской Академии Наук — не членом-корреспондентом, а именно Академиком — значит Российская Наука здорова. Если нет — значит болезнь ее столь же серьезна, как и во времена Менделеева. И ее реорганизация не просто назрела — необходима и вопиет.
Не избран Действительным Членом Академии Григорий Яковлевич может быть по миллиону причин. Так же, как никогда — ни на одну из многочисленных открывавшихся за его долгую жизнь вакансий! — не был избран Дмитрий Иванович Менделеев. Немало подобных случаев было и в Советском Союзе. Но теперь-то Россия — открытая и демократическая страна. И: критерий при избрании в Академии Наук бывает только один: научные достижения. Все остальное не имеет никакого отношения к науке и ее Академии — в том виде, в каком она была создана и для чего существует. С учетом важности сказанного в предыдущем абзаце, важности не только для настоящего Российского Интеллекта но и для его Будущего, повторим:
Если Григорий Яковлевич Перельман на ближайших выборах в Академию будет избран Академиком Российской Академии Наук — не членом корреспондентом, а именно Академиком — значит Российская Наука здорова. Если нет — значит болезнь ее столь же серьезна, как и во времена Менделеева. И ее реорганизация не просто назрела — необходима и вопиет.
Такой вот простой тест здоровья — или же нездоровья. Воистину не бином Ньютона. А что-то вроде контрольной по арифметике в начальной школе. Но только для ареопага науки.
Так просто.