ВНИМАНИЮ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ САЙТА KONTINENT.ORG!

Литературно-художественный альманах "Новый Континент" после усовершенствования переехал на новый адрес - www.nkontinent.com

Начиная с 18 июля 2018 г., новые публикации будут публиковаться на новой современной платформе.

Дорогие авторы, Вы сможете найти любые публикации прошлых лет как на старом сайте (kontinent.org), который не прекращает своей работы, но меняет направленность и тематику, так и на новом.

ДО НОВЫХ ВСТРЕЧ И В ДОБРЫЙ СОВМЕСТНЫЙ ПУТЬ!

Кончилось терПЕНие

Дмитрий Петров о том, почему сегодня в России даже писатели утрачивают общий язык.

Писательская среда давно не знала таких волнений. За несколько дней из русского ПЕН-центра вышел ряд людей с национальной и мировой известностью. Будущие историки, возможно, будут изучать этот эпизод как пример гражданского действия в условиях утверждения в тотальной железобетонности… При этом мы видим с одной стороны — яркий пример солидарности, а с другой — ситуацию, когда друзья и коллеги становятся непримиримыми противниками. И это много говорит о состоянии общества.

Еще вчера русский ПЕН-центр можно было назвать надежной командой большого корабля. В ней были и есть яркие поэты и прозаики: Белла Ахмадуллина, Василий Аксенов, Андрей Битов, Андрей Вознесенский, Владимир Войнович, Даниил Гранин, Евгений Евтушенко, Тимур Кибиров, Булат Окуджава, Евгений Попов, Лев Рубинштейн, Людмила Улицкая, Эдуард Успенский — простите, если назвал не всех достойных…

Русский ПЕН-центр — часть всемирного ПЕН-клуба. Эту организацию в 20-х годах ХХ века основали прозаики Кэтрин Эми Доусон-Скотт и Джон Голсуорси, который ее и возглавил. Среди ее глав и членов Генрих Белль, Вацлав Гавел, Салман Рушди, Герберт Уэллс, Бернард Шоу и сотни других авторов.

Клуб учредили как неполитическое объединение, продвигавшее принципы писательской солидарности и гуманизма. Уже в 1923 году на его конгресс прибыло 11 организаций.

Но разъять гуманизм и политику помешала тоталитарная реальность. Та, когда законы душат свободу или ее попирает суд. А автор-гуманист встает один перед неумолимостью власти. Как голый среди волков. И писателям, несогласным с режимом, приходится бежать из красной России и черной Италии. А вскоре и из коричневой Германии.

Но после Второй мировой ПЕН-движение воспряло и развилось. Среди важных для него тем — защита преследуемых творческих людей, борьба за демократию и мир. Сейчас, взглянув на карту на сайте клуба, видим: организации клуба есть на всех материках. В Африке — 25. В Мексике — 3. В Штатах — 4. В Европе тесно от обозначающих их кружков. Впрочем, наш континент с 1920-х годов не стал просторней…

СССР долго жил без ПЕНа. Хотя в 1975-м его решил учредить Владимир Войнович, исключенный из Союза советских писателей и принятый в международный ПЕН. За что его вызвали в КГБ на «беседу предупредительного характера», после чего он долго болел и писал «в стол». В 1980-м писателя выслали из Союза, а в 1981-м лишили гражданства.

В 1987-м учредить российский ПЕН-клуб предложил критик Игорь Виноградов, и в 1989-м он был создан. Кстати, Войнович вступил туда не без труда. А в декабре 2016-го клуб покинул. Там, сообщил он СМИ, лишь «имитируют борьбу за свободу слова». И пожелал «единомышленникам <…> создать новый ПЕН из людей, готовых по совести, бескомпромиссно и без расчета на личную выгоду защищать человека и его право на свободу мысли и слова».

Писатели и прежде покидали его: Игорь Иртеньев, Виктор Шендерович, Людмила Улицкая… И всякий раз — с большим или меньшим шумом.

В шуме, впрочем, ничего динамитного нет. Памятен немалый грохот, когда в 2000 году на 67-м Всемирном конгрессе Международного ПЕН-клуба в Москве Василий Аксенов выступил против осуждения операций российских войск в Чечне. Тогда этого требовал увитый лаврами Гюнтер Грасс, настаивая, что армия сражается с борцами за свободу. Аксенов же считал их террористами и настаивал, что Россия, как и любая страна, имеет право защищать себя от вооруженных сепаратистов. Кстати, президент русского ПЕНа Андрей Битов держался тогда иной точки зрения.

Позиция Аксенова срезонировала. Ее обсуждали мировые медиа. «Би-би-си» сделала большую передачу. Ряд СМИ отлучили его от страниц и эфиров. Но он твердо стоял на своем. Что естественно для члена организации такой, как ПЕН.

«Россия: боль века» — так звучала одна из версий темы форума. Но приняли другую: «Свобода критики и критика свободы». Что ж, нынче критика свободы звучит громко. И это — боль для тех, кому она дорога. Поэтому так нужна максимально свободная критика.

Она, как и призыв к справедливости и милосердию, — один из ключевых методов защиты прав. В том числе и международным ПЕН-клубом.

«Главный сегодняшний тренд… — комментирует такой подход на сайте российского ПЕН-центра Андрей Новиков-Ланской — …состоит в… приближении его к формату Human Rights Watch и Amnesty International. Но многие центры видят себя скорее в роли чего-то вроде писательских профсоюзов. В Лондоне их неофициально называют old tradition». К ним относят и русский ПЕН.

Меж тем клуб расширил права вступления на все сферы работы со словом. Вначале сокращение PEN значило «Poets, Essayists, Novelists» — поэты, эссеисты, романисты. Затем включили драматургов (Playwrights) и редакторов (Editors). А сейчас там рады блогерам.

При этом

клуб отчасти отражает и ситуацию в России. Где активные люди делятся на прикованных к «старине» и сторонников развития.

Ясное дело. Ведь страны книг на глазах становятся странами медиа. Идут из мира печатных слов в мир гипертекста, где объемные комбинации букв и образов работают в том числе и на защиту писателей. И хотя более 60 членов ПЕН-центра, что в декабре 2016 года просили президента России помиловать режиссера Олега Сенцова, составили письмо без этих сложностей, ряд из них весьма успешен в киберпространстве.

Пример — Сергей Пархоменко. В Facebook у него почти 150 тысяч подписчиков. Его текст от 10 января в блоге на сайте «Эха Москвы» прочло 184 103 гостя (на ту минуту, когда я туда «зашел»). У многих ли СМИ столько читателей? Не говоря уж о тиражах книг.

Думаю, «люди традиции» не против этих цифр. Им чужды темы. Скажем, — письма членов центра по поводу Сенцова. И вот меры приняты. Пархоменко исключен.

Начинается восстание. Первый секретарь Союза писателей Москвы Евгений Сидоров выходит из исполкома ПЕНа, объяснив это так: «по существу неуставные решения… вынуждают меня покинуть этот руководящий орган».

«Начинается исход, — говорит Татьяна Щербина, мой рекомендатель при вступлении в ПЕН. — А слом, как и в стране, начался в 2014-м. Выборы президента прошли на безальтернативной основе. Вице-президента Улицкую отстранили и оскорбили. Исполком ПЕНа ощутил себя «вертикалью власти» и стал защищать государство от «деструктивных сил», заняв позицию, противоположную назначению Международного ПЕНа, чьим отделением он является. Подменили устав, в новой версии все решения принимает исполком. Стиль заявлений руководства ПЕНа походит на советские передовицы. Осталось дождаться завершения сюжета: реакции PEN-International».

Тем временем из клуба уходят Светлана Алексиевич, Лев Рубинштейн, Эдуард Успенский и ряд других. Александр Архангельский, Александр Гельман, Владимир Сорокин — всего более 50 человек — заявляют: «Пархоменко и его коллеги… честно выполняли прописанные в Уставе нормы и идеалы. Требуем… провести в Москве внеочередное собрание Русского ПЕН-центра… До проведения… прекращаем всяческие отношения с ныне действующим Исполкомом…»

Это — яркий акт солидарности.

Люди, работающие со словом, оказались людьми слова.

Быть может, кто-то припишет им наивность. Кто-то посмеется… Но на месте историков я бы порадовался. Ведь это им предстоит изучать первую четверть XXI века. И вот — ее новый весомый эпизод. Пример гражданского действия в условиях утверждения тотальной железобетонности… О нем полезно будет узнать новому свободному поколению. А сейчас он меняет картину жизни в стране. Впервые в такой авторитетной организации раскол прошел по линии этики.

Впрочем, президент ПЕНа Евгений Попов считает: «Раскола нет. Есть писательские дрязги. Такова уж эта среда. Ибо русский ПЕН-центр — не только правозащитная организация, но и творческий клуб писателей. В него входят творческие люди с разными взглядами на искусство, с разными политическими убеждениями и разными представлениями о том, как их реализовывать.

Одни — за немедленную революцию, другие — за эволюцию. Революций в нашей стране уже много было, слишком много.

ПЕН-клуб по своему назначению обязан последовательно сохранять внеполитический статус. Обязан существовать поверх барьеров, борясь за свободу слова, против унижения художника. Защищать всех, а не избранных. Так завещал основатель Международного ПЕН-клуба Джон Голсуорси, и я, как новоизбранный президент Русского ПЕН-центра, по мере сил буду этот статус отстаивать. Скандал рано или поздно уляжется. Жизнь коротка — искусство вечно».

Для Дениса Драгунского, покинувшего клуб, это не дрязги, а важный конфликт: «В 2014-м, когда Людмила Улицкая привела в русский ПЕН новых людей — был среди них и я, — разразился скандал. Пришли люди, готовые подписывать правозащитные петиции. И те, кто видел залог своего спокойствия в аккуратной лояльности, — встревожились.

Сегодня они решили: главный «внутренний враг» — Сергей Пархоменко. Видимо, в силу известности и активности («Диссернет» и «Последний адрес» — огромные проекты). И простодушно подумали, что стоит его исключить, как воцарится тишь-гладь-благодать. Исполком будет рекомендовать своего избранника на пост президента, президент — формировать исполком, а зал — голосовать и идти в буфет выпить водки и поругать издателей. Но вышло не так. Многие члены ПЕН-центр покинули. Полагаю, они могут основать в России организацию с членством в международном ПЕН, если позволит его устав. В конце концов, это — не партия, не профсоюз и не Союз писателей советского образца. Это клуб. Захотят ли? Посмотрим».

И впрямь — рано судить о том, каким будет выход из кризиса. Возможно, его удастся разрешить, если стороны вступят в позитивный диалог. Если члены центра, настроенные на энергичную правозащитную деятельность, получат возможность ее вести. Если old tradition терпимо отнесется к новому (а история учит: его приход труден, но неизбежен).

Тогда ситуация станет примером преодоления размежевания, идущего в стране.

Возможен и другой исход. Создание новой организации, входящей в международный ПЕН. У нашей литературы есть традиция участия в общественной жизни. Максим Горький собирал деньги для русских демократов. Леонид Андреев скрывал их у себя. Короленко защищал несчастного Менахема Бейлиса. За Синявского и Даниэля ходатайствовали десятки коллег. Примеров много. Включая и пережитые участниками нынешних событий.

Да, параллели с нынешними событиями не прямы. Но их роднит готовность писателей действовать солидарно в своем кругу и содействовать переменам вне его. И раз так, то, похоже, перед нами случай, о каких говорят: кризис — это новые возможности.

Дмитрий Петров
Источник

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.