ВНИМАНИЮ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ САЙТА KONTINENT.ORG!

Литературно-художественный альманах "Новый Континент" после усовершенствования переехал на новый адрес - www.nkontinent.com

Начиная с 18 июля 2018 г., новые публикации будут публиковаться на новой современной платформе.

Дорогие авторы, Вы сможете найти любые публикации прошлых лет как на старом сайте (kontinent.org), который не прекращает своей работы, но меняет направленность и тематику, так и на новом.

ДО НОВЫХ ВСТРЕЧ И В ДОБРЫЙ СОВМЕСТНЫЙ ПУТЬ!

Гоар Рштуни | Чьё масло круче

Гоар Рштуни
Гоар Рштуни

Коротко об авторе

Гоар Рштуни родилась в Ереване, там же закончила русскую школу, химфак Государственного университета, далее училась в Москве, с 2010 года опубликовала 13 книг, в том числе исторические изыскания, романы, сборники поэзии и рассказов, а также переводы прозы Э. Исабекяна, пьесы-поэмы Егише Чаренца. Член Союза писателей Армении, Союза писателей России. Живёт в Москве.

Чьё масло круче

Цок-цок-цок…– цокают копытца по горной тропинке. Навьюченный ослик спешит в город. Что там в хурджине? Женщины положили масло в кувшинчики, тряпочкой чистой прикрыли, а масло деревенское, хноцу караг, из маслобойки… Родственникам в город везут на ослике, такое масло разве продашь? Оно же бесценное!

В уголке закопчённого Ацатуна (это помещение, где находится врытая в землю печь, тонир, там пекут хлеб) стоит огромный чан, литров на сорок. Поднимаешь крышку – холодный тан, черпай и пей, вместо воды, вместо перекуса…

Что только из него не готовят! Размешав в котелке с таном чуть-чуть красной ржаной муки, помешав длинной деревянной ложкой на огне, опускаешь в тонир добулькивать с красной же варёной пшеницей. Танапур! Суп из тана! Пропахший дымком, притомлённый в горячих стенках тонира… Кинешь туда немного сушёной мяты, или горной кинзы, что может сравниться? Да накроши туда лаваш, как же без него?

А откуда столько тана? И причём тут ослик, про которого ты начала рассказывать? Уж не потому ли, что любишь их с детства? Помнишь, на улицу приходил дяденька с осликом, а там в хурджинах – морковка. Вкусная, сладкая… Из Арамуса, деревни в горах, везли тогда самую сладкую морковь, пока взвешивали да рассчитывались, ослик покорно стоял и моргал, иногда дрожа ушами, а дети по очереди ласково гладили его…

А тан образовался из-за масла. Масло из мацнатана родилось, тан остался на другие нужды. Заквасили молоко в мацун в огромном чане, разбавили водой, залили хноци – этот сосуд, который столетиями служил маслобойкой. Надо бы узнать, как жили другие народы без маслобойки-хноци. Помните,

Король — его Величество,
Просил её Величество,
Чтобы её Величество
Спросили у молочницы:
«Нельзя ль доставить масла
На завтрак королю?»

Так вот, встали женщины под навесом, обняли длинную узкую бочку, висящую на верёвках, каждая со своего края – Ттолк и толкает вперёд своей напарнице, может соседке, а может свекрови. Почему Ттолк? А надо чуть толкнуть к себе, потом чуть от себя, потом на всю длину, чтоб мацнатан трепетал и бился об стенки, а капельки молочного жира сбивались в сгустки, а сгустки – в комочки, комки… Коагуляция по нашему называется. И скоро весь жир из хноци уйдёт в этот комок (подобное к подобным, эта формула и из химии, и из жизни), который извлекут, придавят в кувшине и в холодное место поставят.

А тан выльют в тот чан, и суп из него будут варить. «Чортан» будут готовить-сухой тан (засыпают соль, казеин осаждается), делают шарики и сушат. Сплошная химия, и откуда тысячелетия назад армяне знали эту химию?) Жажик – это творог, получается нежирный, с зеленью сушёной перемешают, и всё это в кувшинах глиняных без закатывания и стерилизации стояло и не портилось…

Цок-цок-цок… Ослик уже по асфальту цокает. Гостю рады, масло везёт! Намажут на пахучий лаваш, завернут в дурум, прикроют глаза от удовольствия…

Всё исчезло! Масло стали продавать в магазинах и стоять за ним в очередях! На этих горожан не напасёшься! Да ведь и селяне стали их покупать в магазине…

А в деревнях появились «сеператоры», цивилизация, понимаешь… Уже не надо снимать сливки вручную. Залил в «сеператор», и на тебе: снятое молоко отдельно, сливки – отдельно. Набрали сливок, сбили в хноци масло. А из того снятого молока преспокойно можно делать сыр! Только этот сыр уже будет нежирный, он не блестит и вообще, не такой вкусный. Правда, полезный, почти «без холестерина». На всех бутылках с подсолнечным маслом сейчас так и пишут: без холестерина! А откуда он там? Сроду не было!

И вот эта жидкость после снятия сливок и есть пахта. Она тоже полезная, у армян раньше действовали безотходные технологии. Её, пахту, тоже створаживают в жажик – творог, а уж совсем обеднённую, слегка желтоватую, богатую чем-то непонятным жидкость скармливают скотинке. Вообще-то, там лецитин ещё остался…

***

И вот это письмо (почти это) в ранге статьи получило премию. Понятно, почему – там я к месту употребила и химию, и технологию, и жизнь. Написала я письмо в ответ на одну другую статью в «Химии и жизни», моём любимом журнале, та была про «Вологодское масло». Оно вкусное, конечно. Написала, что масло – богатство в доме армянина. Стапливали масло дОма, хранили, как клад – глубоко в подвале и чем больше, тем лучше. Мама всегда переносила топлёное масло в ложке, подставляя ладонь, чтоб ни одна драгоценная капля не пролилась! И в конце приписала, что «Вологодское масло», хоть и вкусное, но до «хноцу караг» ему, конечно, далеко.

Оказалось, что мне выписали гонорар, а денежный перевод выслали на мой съёмный адрес – я тогда училась в Москве. Но я переехала в другую квартиру, а редакция каким-то чудом нашла мой адрес в Ереване! То есть родительский дом, откуда я давно уехала! Дом, который даже снесли вместе с садом! Чтобы на его месте построить хрущёвки!

Родители покачали головой, мол, не наше – ни от кого перевода из Москвы мы не ждём, сами переводим туда, дочка учится! Премия вернулась на почту, оттуда ушла в редакцию. Через год я понесла туда ещё одну статью, они попросили написать, как вытапливали в деревне топлёное масло, дали мне заполнить анкету, в это время кто-то вскрикнул:

– Держите! Это она! Это её премия в прошлом году возвратилась!

Так мы с премией нашли друг друга. Это была моя единственная в жизни литературная премия. На неё я купила браслет и серьги ручной работы, украшенные сканью, носила-носила, потом поехала в Югославию и по неопытности сдалась местным цыганам – все мои серебряные украшения они скупили, зато взамен серёг я привезла сервизы: один кофейный, Мадонна, а взамен браслета – чайный, тоже Мадонна. В Югославии были очень странные цены, она вообще шла за капстрану. Персики, которые у меня на родине стоили копейки, здесь стоили ровно в два мотка страшно модного мохера.

В группе с нами путешествовали мальчики из физинститута, себе ничего не покупали, в барах-подвальчиках тратили на удовольствия, они и помогали везти – коробки-то огромные и тяжёлые… Много лет спустя не знаю, что с ними делать, сервизы стали ненужные…

Но я же про масло… Такого масла, как «хноцу караг» из маслобойки нигде в мире нет, уверяю вас! Тем более сейчас, когда не знаешь куда сбежать от животного жира и пальмового масла…

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.