ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ:
Сегодня мы предлагаем вашему вниманию подборку стихотворений поэтов, живущих в разных городах России, Украины, Израиля и США, подготовленную при участии редактора Татьяны Китаевой (Москва).
Семен Каминский,
newproza@gmail.com
_____________________
Полина Закс
(Израиль)
ПЛАВУЧИЙ РЕСТОРАН
Плавучий ресторан,
корабль мечты убогой.
На палубу похож
Некрашеный настил.
Официант худой,
Как черная минога,
В прокуренную мглу,
Лавируя, ступил.
Загадочных теней
Неслышное скольжение.
Глядят в проем окна
Вода и облака.
Преподнесет сюрприз –
Мое изображенье –
Зеркальная стена,
Неровная слегка.
Прозрачный кубик льда,
Сородич серой льдины,
Ее капризный ин-
кубаторский собрат.
Звенит в бокале он
С узором паутинным
И непременно хо-
чет выбраться назад.
Он за со-ло-мин-ку
Хватается напрасно.
Соскальзывает вниз,
Не достигая дна.
И тает, тает он,
Но все таким же красным
Останется бокал
Холодного вина.
ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ
В Театральную площадь вплывая,
Округлились два желтых огня.
Случай спрыгнул с подножки трамвая
И провел на галерку меня.
И в лучах, расходящихся косо,
Зал топорщился тысячью рук.
На прямые проборы расчесан
Беспокойный его полукруг.
Дрогнул занавес бархатным вздохом.
Скрипачи приподняли смычки.
И в каморке суфлера эпоха
На носу поправляла очки.
Александр Линде
(Киев)
ОКУРОК ГОДА
Десяток дней – окурок года,
скуластый ветер за спиной
в гортани сиплой дымохода
ворчит воинственно трубой,
десяток дней – окурок года…
Спадает ниц хитоном нищим,
лохматой огненной главой
озябший день. Став небом чище,
слагает память образ твой…
Десяток дней, как стрел десяток,
колчан худой наперевес,
и дерзкий лёт стрелы кудлатой
таранит лежбище небес,
десяток дней, как стрел десяток…
На окнах снег скисает талый,
и радость в сердце теребя,
храню умело, что осталось –
слова "тобой" и "для тебя"…
САМУРАЙСКАЯ
Сам не свой, а чей - неважно,
кистенем грудь мнет тоска,
дней пергамент - птах бумажный
думы в дыры затаскал.
...В них метель, хохочет вьюга,
и по ходу сладу нет,
в бубен крыш грохочет фуга,
и ничто не радует...
Не чета мне, сам я нечет,
вот те крест, как на духу,
выметаю сплина пепел
на осевшую труху!
Спутник смерти, сам у края,
дней лукавых нить красна,
и дорогой самурая
провожает век роса.
Самурая путь - жить смертью -
на восток,
дышать восторг,
в след вертлявой круговерти,
в пузо белых облаков.
Маргарита Ротко
(Киев)
ЦВЕТ ВЕТРА
какого цвета твой ветер
у проплешины льдины спрашиваю
у пропоротого коньками неба спрашиваю
у приволжской песочной заварки спрашиваю
сладкий лимон кусаю
какого звука твой голос
у кочевого парохода выклянчиваю
у цыганской скрипки выпытываю
по рифлёному камню царапаю
какого сока яблоки твои
а-да-ма-нтовые россыпи млечного раскапываю
железный воздух облизываю
лимон горький оплакиваю
родинка воротника твоего
муха загара твоего
трещина губы твоей
до свадьбы твоей
заживаю ветром
заживаю соком
заживаю тишью
отпадаю веткой
в отчаянной сингапурге
внутри лимона мира
две косточки тебя
в шёпоте моём остаются
две царапинки твои
в ладони моей шевелятся
две искорки твои
в чае моём барахтаются
где третья
у пенопласта снегов спрашиваю
стоя
на расстоянии вытянутого меридиана
трогая твой ветер лимонный
определяя цвет его пота
и голос его сна
В БАРЕ
Детка, не надоело стрелять в добычу?
Вот уже руки дрожат… Не болят пуанты?
Брось эти глупости!
В баре зелёный Гринвич
чинит мозги, играя в официанта.
Крутишь хвостом налево. И дуешь пеплом
на носорогов блонд, что жуют пирог, как
нюни. Зелёный Гринвич мелькает слепнем.
Ты заказала смыться. Тебя не трогать.
Он расставляет время на липкий столик.
Он предлагает соль, контрабандный вечер
из Поднебесной.
Ты отказалась.
Слойку.
Бёдрышко Кука.
Индейку (чуть-чуть – предплечье).
Край океана.
Дым Альбиона.
Соус.
Жирного пингвина.
Сливки Килиманджаро.
Он подаёт огонь и смягчает голос:
Чуть потерпите. Скоро вам всё поджарят.
Слушаешь чей-то брегет. Барабанишь пальцем.
Думаешь, что он там ест, похудел ли… К чёрту!
… стул уронил твой дешёвый пальтишный панцирь.
Чей-то слонёнок исполнил петлю почёта.
Что-то про жир шептали адептки фитнесс,
алчно тянулись проспекты в витрину-лифчик…
Ты заказала мир и звезду на вынос.
Ты получила счёт и горелый блинчик.
Семен Белкин
(США)
ПАМЯТЬ
Память человека так приятна,
Память человека бесподобна,
Как бензин, она выводит пятна
И сжигает все, что неудобно.
Вкрадчивая, мягкая, как вата,
Память все прощает прегрешенья,
Память лучше всяких дипломатов
С совестью подпишет соглашенье.
Предал ли товарища когда-то,
Совершил ли ты иную подлость -
Память лучше всяких адвокатов
Вмиг твою докажет невиновность.
Будучи отменным живописцем,
Память живопишет столь умело,
Что легко выходит из-под кисти
Черное то розовым, то белым.
Память – лучший мастер макияжа,
Только не на коже, а под кожей:
Тут припудрит, там слегка подмажет,
В результате – я такой хороший,
В результате – я так непорочен,
Так непостижимо благороден…
Память, словно наш великий кормчий,
Вешает на грудь почетный орден.
И лечу по жизни, как на крыльях
Чистоты, Безгрешности и Чести –
Крыльях, тех, что память без усилий
Сотворила мне на ровном месте.
Нашу совесть прикрывая с тыла,
Трудится она, забыв про отдых,
Чтобы всем нам не было так стыдно
За бесстыдно прожитые годы.
Андрей Карлов
(Королев)
***
Как часто невозможен путь назад…
И не заменишь сказанное слово,
И покаянья горькая слеза
Тебя покоем не наполнит снова…
Жизнь улетит – как птица из силка,
Исчезнет, как случайный лучик солнца…
И никогда отцовская рука
Твоих волос с любовью не коснется.
И мама не попросит: "Позвони",
Не упрекнет, что редко навещаешь.
…Мы хоронить умеем лучше, чем хранить,
Прощать – когда совсем уже прощаемся…
Вошло в привычку хоронить друзей,
Не возбуждает смерть воображенья.
И в каждой не пролившейся слезе
Пересыхает чье-то отраженье…
***
...А Осень пальцами дождей
Ощупывает город слепо...
...Еще вчера царило Лето,
Ну, а теперь оно нигде...
Ладонь кленового листа
Как Голливудский звездный оттиск
В асфальт дождями залита,
Как символ: здесь творится Осень.
И гармоничен светофор
В осеннем шалом разноцветье.
Скрипят качели на весь двор,
Напоминанием о Лете,
Да чужестранкой на столе
Ракушка – сувенир из лета...
...Ступает осень по Земле,
Дождем к асфальту листья лепит...
...А где-то копит снег Зима –
Накопит кучу – и обрушит
На все дороги и дома,
На землю, на воду, на душу...
Инна Ходас
(Кобрин)
ДРАМАТИЧЕСКОЕ
Дождь. Вечер. Акварельность фонарей.
Размытые границы отражений.
Ноябрь. Ноябрь? Отверженность теней!
Всеотрицающее царство откровений.
Сплетение расставленных сетей.
Текучие вселенские мотивы.
Осенняя туманность новостей
Влечёт предрасположенностью взрыва
Реальности... Чего ещё хотеть?
Всё – есть. Все – здесь –
чего достигла и к чему стремилась...
Мой сон, моя любовь... Ересь...
Распята. Сожжена. Забылось.
Опасность непришедшей новизны
В бессвязности лишенных впечатлений
Явилась. Углубляюсь в сны –
Мне бы узнать направленность течений...
Свет утренний не принесёт тепла.
Осенние стереотипы мыслей
Штампуют жажду чувственности да
Неявность повторенных жизней.
На бис? Ещё. Зависимость дождя
Сыграю на оконных рамах.
До бесконечности. До встречи. А пока –
Спать. Спать? Ноябрь. Сошла с ума
По осени, тоскующей о...
Драма.
ПОДОЖДИ...
Подожди меня, пожалуйста…
до вторника…
или, может быть, в субботу? на свидание
я приду – когда фантомы дворников
пыль сметут во дворике у здания
прошлого… И нужно постараться
не успеть, задумавшись, как больно
бегать по осколкам, взбитым в пену
сломанного солнечного света…
Я сломала? Это я летела,
обгоняя световую скорость…
Я пропала? Просто показалось,
что мечта окутала… Туманы…
а в твоей квартире нынче – полночь?
Или это у меня 0:0…
Счёт и Время порождают горечь…
Я живу. Я не играю роль…
Потому не жду аплодисментов.
Время повернуло мысли вспять.
Вырублены сети абонентов.
Завтра нужно начинать. Опять.
Странная, однако же, работа –
Жить… А за окошком – снег…
Подожди меня… сначала до субботы –
ладно? Я замедлю бег…
Елена Гоголева
(Магадан)
КАЛЛИГРАФИЯ В ШКОЛЕ МИНЦЗЯ
Тень летящей птицы не движется,
Восходящее солнце тает закатным маслом.
Ватные горы и базальтовые болота
Сдерживают функциональную гармонию
Земли и неба.
Только разделение
По-настоящему неделимо и подлинно
В Поднебесной.
Два не содержит единицы,
Огонь не горяч, и вода не текуча.
Вношу себя пешком в неушедший город
На белой не-лошади
Через северные ворота:
Только сегодня решившись отправиться в Юэ,
Туда мы давно уже прибыли.
Говорящий не различает звуков,
Пишущий не знает азбуки.
Жизнь не содержит условия смерти.
Смерть не содержит условия жизни.
И всё это
Гунсунь Лун понятнее объясняет тем,
Кто не знает китайского.
ПАМЯТЬ О БЕСПАМЯТНОМ
Влюблённость путая с любовью,
Кровь – с молоком, и воду – с кровью,
Мы шли, не ведая предела,
Мы шли по осени без дела
По Усачёвке, мимо рынка, –
По-деревенски, по старинке
Москва базарная галдела.
С любовью путая влюблённость,
Мы продлевали опалённость
Совозгораньем тел и слова.
Кидала осень лист кленовый,
(она мостила нам разлуку),
И мы не верили друг другу,
В ночи соединяясь снова.
Да, нам, пожалуй, было двадцать,
Жизнь обещала удаваться,
Мы улыбались снам и лицам,
Мы шли, не ведая границы
Меж очевидным и неявным,
И лишь одно считали главным –
Возможность нераздельно слиться.
С любовью путая влеченье,
Мы плыли вместе по теченью,
Мы на волнах качали тело,
Ни в чём не чувствуя предела.
Да, эта путаница вечна,
Но как вернуть тот возраст млечный,
Где мы азартно и беспечно
Идём по осени без дела...