«БОЛЬШЕВ�ЧКА» ЮЛ� ТАМ�Р

Аркадий КРАС�ЛЬЩ�КОВ, Ган-Явне

«Все, что не мы, не имеет права на существование». Большевизм и мир стремился переделать под себя: от календаря до живой природы. Все, что против нас и на нас не похоже, не существует, не должно существовать. Подобное мы сегодня называем тоталитарной системой власти


Запрет имен — обычная практика большевизма. Впрочем, все это блистательно описал в своем великом романе «1984» Джордж Оруэлл. � все это долгие годы было нашей жизнью, жизнью выходцев из СССР.
Со временем открытие имен стало синонимом постижения нового, огромного и талантливого пространства, новой Вселенной. �нтеллектуальную убогость сменило богатство мысли, бездарность — художественные открытия.
Долгие годы я был «невыездным» и вдруг (в 1989 г.) меня выпускают за кордон, да сразу в капстрану — в �талию. Назвать все, что происходило со мной в эти две недели поездки потрясением — мало. Какое там потрясение — это было открытием мира, выходом на свободу, спасением от суицидальной тоски.
Запреты преступны. Человек вправе читать и видеть все то, что рождается в нашем ужасном и прекрасном мире. Мне всегда казалось, что именно на этом принципе построена вся идеология западного либерализма, социал-демократии. Я ошибался, по крайней мере, в отношении левых �зраиля.
Оказывается, наши дети имеют право любоваться парадами сексуальных меньшинств, а знать, кто такой Владимир (Зеэв) Жаботинский, им совсем необязательно только по той причине, что человек этот по уровню таланта, по мужеству, по верности национальному делу был совсем не похож на нынешнего министра образования �зраиля — Юли Тамир и ее сподвижников.
Я не боюсь, что имя Жаботинского в результате произвола этой дамы будет забыто. В свое время можно было твердить сколько угодно, что писателей: Бунина, Ремизова, Ремарка, Фейхтвангера или Бабеля вовсе не существовало на свете, Сталин, Ленин — друзья народа, а Всеволод Мейерхольд или Соломон Михоэлс — его враги. Время все расставляет по своим местам, вопреки воле и произволу временщиков разного рода.
Так вот, не о посмертной славе талантливого писателя и знаменитого сиониста нужно нам беспокоиться, а о себе, о своем будущем, о будущем своих детей в Еврейском государстве. В Еврейском, повторю это, а не в большевистском, пропитанном духом нетерпимости, вражды, партийных пристрастий и идеологического произвола.
� вот здесь я поймал себя на том, что большевики в СССР были все-таки дальновидней наших леваков. Промывка мозгов шла интенсивно, но и все не гуманитарные программы обучения школьников были эффективны и приносили весомый результат.
Юли Тамир торопится, понимая, что дни ее на высоком посту сочтены. Торопливость заставляет переступать «красную черту». Ее последняя инициатива с исключением Зеэва Жаботинского из школьной программы больше похожа на внезапную истерику ненависти, чем на взвешенное решение министра. Впрочем, вся деятельность наших последних правителей истерична и лишена здравого смысла.
Юли Тамир здесь не исключение и, когда я в очередной раз вспоминаю о «запрете на имена», начинаю думать, что неплохо бы нам всем в какой-то момент, отныне и навсегда забыть имя этой властной дамы.