БРАНЬ НА ВОРОТУ НЕ ВИСНЕТ

БРАНЬ НА ВОРОТУ НЕ ВИСНЕТ

Если идею критикуют, к ней стоит присмотреться. В спорах рождается истина. Иное дело — брань, не полемическая, а трамвайная. Тем, кто не читал статью профессора Марка Зальцберга «Good Bye America»*, с которой я недавно имел искреннее удовольствие познакомиться в русскоязычной прессе, очень рекомендую разыскать и прочесть. По поводу политкорректности и прочих неприглядных сторон нашей действительности он совершенно прав. Редакционные обвинения в «инвективном пафосе», «эпатажности» и т. п. как раз и относятся к категории брани.
Замечу, кстати, что инвективный в переводе с английского означает оскорбительный, а эпатажный (это уже с французского) — шокирующий. Вполне уместная реакция для слабонервной барышни, но нам-то правды бояться вроде бы не пристало.
А правда эта, по мнению профессора Зальцберга (и по моему тоже), состоит в том, что чересчур много здесь развелось безответственных дармоедов, которые уж и не просят, а тр-ребуют. Раса стала отмычкой, открывающей все замки (не всякая, правда. Азиатам доступ в университеты ограничивают, совсем как евреям в Союзе. И по той же причине). Помогают инвалидам в приобщении к нормальной социальной и трудовой жизни не индивидуально, с учетом конкретных возможностей каждого, а просто обязали все бизнесы предоставить доступ всем ко всем видам деятельности. Звучит здорово, думать законодателям не надо, а миллиарды долларов на это разбазариваются не из их кармана, а из нашего. Нетрудоспособных и малоимущих следует поддержать как из гуманитарных соображений, так и из вполне циничных: голодные — материал взрывоопасный. Но когда почти или совсем бесплатные квартиры, медицина, транспорт, даже массаж составляют в сумме куда больше, чем государственный минимум оплаты труда, становится неясно, мексиканские ли нелегалы отбирают рабочие места; или социальное переобеспечение создаёт у вполне работоспособных желание словчить и пристроиться.
А уж урвать что-то у богатых корпораций сам Верховный суд велел. Конечно, они нередко бывают виноваты. Природу отравляют, небезопасные товары производят. Но должна же у тех, кто обжегся или обожрался по собственной глупости, быть какая-то ответственность. И вот что интересно. Нарушит фирма какое-то никчемное правило, и законники тут как тут. Находят тысячи «пострадавших», которые понятия не имеют, что они пострадали, и в суд. «Пострадавшим» по копеечному купону; адвокатской фирме — миллионы. Называется — class action.
Геи не виноваты, что они геи. Гены их так устроены. Дискриминировать нельзя. Согласен. Живите, как ваша природа требует. Но при чем тут налоговые и иные льготы, зарезервированные для официально признанных супружеских пар? Облысение или там клептомания — тоже от генов. Но лысые же не требуют льгот, и о парадах гордости клептоманов что-то не слышно. Как говорят американцы, вы не можете одновременно иметь свой торт и есть его тоже. Или-или.
Ладно, переживем и адвокатов, и политкорректность: не смертельно ведь. Не совсем. AIDS, он же СПИД, могли зарубить на корню карантином. Как, скажем, туберкулез. Но распространялся он, не помню уж точно, то ли среди африканцев, то ли среди гомосексуалистов, которых не трожь — вот и упустили. Погибли миллионы, Америка ежегодно тратит на борьбу с ним десятки миллиардов долларов, а демагоги в ответ слюной брызжут: это белые подстроили.
Вот так Америка отходит от демократии и, сама того не замечая, строит коммунизм, тиранию политкорректных меньшинств. К сожалению, дело обстоит совсем не так плохо, как полагает профессор Зальцберг, оно обстоит гораздо хуже. Но начать придется издалека.
Мир — это движение. Основа движения — неравенство. В физике — разность потенциалов. В эволюции — выживание наиболее приспособленных. Экономика основана на разделении труда, кооперации и обмене, то есть опять же на неравенстве. «Беда, коль сапоги начнет тачать пирожник». Общество должно поэтому устанавливать правила взаимодействия. И заставлять их выполнять. Это — диктатура, осуществляемая его иерархической верхушкой. Именно в ней, а не в социальной необходимости, управляемые видят зло. Её при возможности и свергают.
Но другую иерархию строить не спешат, пока не выясняется, что анархия ещё хуже. И тогда просят они, как крыловские лягушки, дать им в правители кого-нибудь построже, чем осиновый чурбан. И получают журавля. Тиранию. Вместо консулата — цезари. Из темных веков получился феодализм. Из боярской смуты — Петр Первый. Бесхребетную Директорию разогнал Наполеон. Веймарскую республику сменил Гитлер. С военной разрухи началось становление советского госфеодализма. Так и движется история: то развал, то тирания, совсем по Гегелю.
В эту схему демократия не вписывается. Народовластие? Да налогоплательщику-то какая разница, кто его обирает, королевский наместник или Конгресс. Наместник даже лучше, его хоть прогнать можно. Что примитивная формула демократии — два больше одного — действительно меняет, это способ, как попасть в ту самую верхушку и, попавши, удержаться. Ублажить тех, кто голосует. И лучше двух, чем одного. И тех, что голосят. Их далеко слышно. А через два года опять выборы. Примешь решение, кому-то не угодное, — теряешь популярность и голоса. Так лучше никаких решений вообще не принимать. Какая уж там диктатура! Противодействовать тирании разных меньшинств, которой справедливо возмущается профессор Зальцберг, никто поэтому не хочет, и она становится не отклонением от демократии, а существом её.
Но кто же тогда реально управляет обществом? Есть, правда, бюрократия, она и иерархична, и от избирателя не зависит. Но бюрократ по натуре своей решения принимать не может, его дело — получить директиву сверху, спустить её вниз и отчитаться в выполнении. Инициатива наказуема, сам в этом убедился, работая в одной из федеральных структур.
Но естественным путем демократии возникают далеко не всюду и не сразу. Предшествует им достаточно развитый капитализм, который в погоне за прибылью все экономические проблемы решит. А заодно и важные социальные. Рабство ликвидирует: нужны свободные рабочие руки. Равноправие женщин обеспечит, пусть много зарабатывают и покупают. Жить стало лучше, жить стало веселее, пора вводить демократию. Неэффективна — вот и прекрасно. Помехой рынку не станет. Коллективизацию не устроит. «Пушки вместо масла» делать не будет. А геи там, законники, атеисты и прочие — мелочь. Речи, митинги протеста — да, но революций никто из-за них устраивать не будет. Большая история, та, что пишется кровью, на том и завершится.
Сто лет назад такое уже было, да не в социальной неразберихе, а в науке. Завершилось строительство величественного здания физики, и только два облачка остались. Из одного возникла теория относительности, из другого — квантовая механика, и оказалось это здание не шедевром архитектуры, а всего лишь альпинистским лагерем у подножья необъятных гор. В демократии свои «облачка», и это грозит человечеству бедой. Их два: глобальное экономическое неравенство и исламский религиозный фанатизм.
Ну, с первым капитализм справится, на то и глобализация. Но для этого время нужно, его-то фанатики нам не дают, действия быстрые и кровавые их больше устраивают. Не потому, что исламские, христианские были не лучше: крестовые походы, инквизиция, Варфоломеевская ночь. Но с благосостоянием пришла терпимость. Придет ли к исламистам — трудно сказать. Готовьтесь, следовательно, к худшему. К тотальной религиозной войне, для которой демократия никак не годится. Говорят, стадо баранов, ведомое львом, сильнее стаи львов, ведомой бараном. А львов — в этом профессор Зальцберг тоже прав — демократия рождает редко.
Что же отказаться от демократии? А как же гражданские свободы, права человека, законность? Но не зря же Декларации независимости провозгласила «право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Жизнь — на первом месте. Если против призыва во славу Аллаха истреблять неверных (это нас с вами) демократия бессильна, общество вправе — да нет, обязано — обратиться к диктатуре. Стать стаей львов, ведомой львом. А после победы вернуться к демократии, для мирного экономического развития она больше подходит.
В науке, да частенько и в обыденной жизни, каждый серьезный прорыв — это отказ от чего-то общепринятого. Выглядит безумием. Отсюда и традиционный вопрос: достаточно ли эта идея безумна, чтобы быть ещё и правильной? Позиция профессора Зальцберга — считать тиранию меньшинств отходом от благословенной демократии, «строительством коммунизма» — наверняка безумна, отсюда и брань. По моему мнению, она недостаточно безумна. Опасность не в тирании отклонений, а в фундаментальной бесхребетности самой демократии. Что я и попытался показать. Но всякая дорога начинается с первого шага, который нередко бывает и самым трудным. Будем ему за это благодарны.
А брань на вороту не виснет.

Edward TESLER, Ph. D.
________________________________________
* Впервые статья Марка Зальцберга была опубликована в августе 2002 г. в российской «Независимой газете». Шесть лет спустя статья по-прежнему вызывает живой читательский интерес, что говорит о серьезности затронутых в ней вопросов. — Прим. ред.