�МПЕРСК�Е СПЕЦСЛУЖБЫ ПРОТ�В АРАБОВ

Мартин Томас, профессор департамента истории британского университета в Эксетере — известный исследователь в области колониальной истории XX века. Он автор пяти книг, в том числе «Французский северо-африканский кризис» (вышла в 2000 г.) и «Французская империя между войнами. �мпериализм, политика и общество» (вышла в 2005-м). Мартин также является директором Центра по изучению войн, государства и общества, и входит в редколлегии журналов International History Review и Intelligence and National Security.
Только что вышла его новая книга — «�мперии разведки: Секретные службы и колониальный беспорядок после 1914 г.» (Empires of Intelligence: Security Services and Colonial Disorder After 1914). Эта книга — первое исследование колониальных спецслужб Великобритании и Франции и их борьбы с антиколониальным национализмом в арабском мире, где используются недавно рассекреченные документы. В интервью Андрею Солдатову Мартин Томас говорит о том, чем отличались методы британских и французских спецслужб на Ближнем Востоке в период между двумя мировыми войнами:

— Первое имя, которое неизбежно приходит на ум при обсуждении деятельности спецслужб в арабском мире в начале 20 века, — Лоуренс Аравийский. Что вы думаете об этой фигуре?
— Лоуренс был способным аналитиком разведки, но до сих пор сложно отделить легенду о нем и его реальное влияние на события. Его величайшее достижение — это помощь в разворачивании арабского восстания, но было бы неправильно переоценивать здесь личное участие Лоуренса. Более разрушающим было то, что стереотипы об арабском обществе, исламе и панарабизме, которые он создал, помогли увековечивать узкий и империалистический подход к британским торговым связям с арабскими националистическими группами после Первой мировой войны.

— Как вы можете объяснить, что тот же самый Лоуренс, который позиционировал себя как защитник интересов арабов, позднее согласился стать советником Черчилля в �раке? � в результате имел прямое отношение к газовым атакам британской авиации против иракских инсургентов.
— На самом деле Лоуренс редко выступал как защитник прав арабов, особенно когда они вошли в конфликт с британскими имперскими установками. Его влияние на британскую политику в �раке также было достаточно слабым, особенно ко времени восстаний 1919—20 гг.

— Насколько известно из мемуаров Лоуренса и других книг, к началу Первой мировой британская разведка предпочитала вербовать офицеров в университетских кругах, прежде всего тех, кто занимался Ближним Востоком (включая египтологов). Французы использовали другие методы. В чем тут причина, как вы думаете?
— Я думаю, что фундаментальная разница между британским и французским подходом к вербовке арабских специалистов базируется на трех факторах: первое, культурная разница (британцы ценили классическое образование и опыт в полевой работе больше, чем профессиональное колониальное образование в специальном учебном заведении, каким была для французов Ecole Coloniale); второе, французская колониальная администрация всегда больше полагалась на военных, особенно тех, кто имел опыт во французской Северной Африке; и третье, французская администрация делала упор на долговременные командировки и антропологическое обучение, в отличие от британцев.

— Создается впечатление, что Франция стремилась контролировать Ливан и Сирию в 1920—1945 больше по идеологическим причинам, а британцы хотели управлять Палестиной больше по прагматическим соображениям. Хорошо известны слова французского генерала Гуро в Дамаске: «Саладин, мы вернулись» (ссылаясь на крестоносцев).
— Я вижу здесь меньше различий между Францией и Великобританией, чем вы. Обе империи стремились контролировать Ближний Восток по политэкономическим, стратегическим причинам и из имперского превосходства. Конечно, французские администраторы думали, что Ливан будет отдельной территорией из-за его большого христианского населения и давнишнего влияния французских коммерческих интересов, католических миссий и учебных заведений. Но я все же считаю, что экономика и стратегия более важны, даже для лоббистских групп, которые оказывали сильнейшее влияние на французскую экспансию в этом регионе.

— Такое впечатление, что британские спецслужбы были более готовы иметь дело с исламистами, чем французы. Тот же Лоуренс вполне мог использовать алжирских исламистов во время арабского восстания.
— Здесь я с вами не соглашусь. � британцы, и французы отказывались иметь дело с такими группировками, как «Братья-мусульмане», и французские спецслужбы были, во всяком случае, более уверены, чем их британские коллеги, в том, что они поддерживают более широкие сети влияния среди исламских ученых. Британцы же иногда очень опасались влияния панисламизма в британской �ндии, хотя потом такие опасения уменьшились, поскольку в середине 1920-х движение в поддержку Халифата потеряло почву.

— Как вы думаете, почему французы всегда следовали британцам на Ближнем Востоке, а не наоборот?
— Здесь я тоже с вами не согласен. Я не считаю, что британцы были более успешны, чем французы — весь межвоенный период постоянно сопровождался более или менее постоянным политическим насилием, как на британских, так и на французских имперских территориях по всему арабскому миру.

— Не могли бы вы сформулировать главное отличие между французским и британским подходами к разведке на Ближнем Востоке в этот период?
— На самом деле здесь меньше разницы, чем можно представить: обе империи полагались на сбор разведывательной информации, чтобы компенсировать слабости колониального государства и противостоять все более и более хорошо организованным формам политической оппозиции европейскому порядку. В этом случае разведдеятельность становилась все более и более интегрированной частью колониального принуждения.

— Две главы вашей книги посвящены восстаниям в британских и французских колониях соответственно. В чем главная разница в реакции на действия повстанцев между французами и британцами?
— Любые различия между ними перевешивается сходством: успех или, чаще, частичное поражение колониальных властей против партизан зависели от качества полученных разведсведений и способности предсказать волнение прежде, чем оно возрастало. Никакая имперская власть не была в состоянии покончить с вооруженной оппозицией, так как главная цель этой оппозиции всегда состояла в том, чтобы убрать само колониальное присутствие.

— Как вы думаете, каков главный урок колониального присутствия на Ближнем Востоке французов и британцев, прежде всего для американцев, учитывая их экспансию в регионе?
— Ключевой «урок», если тут есть хоть один, это то, что иностранная оккупация порождает непримиримое сопротивление, и сбор разведданных должен начаться с признания этого факта вместо того, чтобы предполагать, что стратегии разделяй и властвуй, поиск помощников среди местных, или поддержка одного сообщества против другого могут в конечном счете заставить тихое большинство принять иностранное присутствие.

agentura.ru