ЗАПОЛНЯЯ ВАКУУМ
Александр МАЙСТРОВОЙ
НАПЕРЕКОР ЛОГИКЕ
Парадоксы исторического развития удивительны. Размежевание, выкорчевавшее с корнем семь тысяч поселенцев из Гуш-Катифа и северной Самарии, преследовало собой цель еще и сломать духовно религиозно-национальное движение и поселенцев. То был откровенный шантаж, силовой прием: смять своих политических противников, лишить их веры в самих себя и свое будущее. Среди скандинавских народов бытовала пословица «Северный ветер рождает викингов». По иронии судьбы ли, или по закономерности, но именно «размежевание» дало мощный импульс потенциальным силам в обществе, до этого не относивших себя к тем или иным партиям и державшихся в стороне от политических коллизий. Ощущение несправедливости и аморальности, помноженное на тревогу за будущее не просто сионизма, но уже самой страны, подтолкнуло тысячи людей к более решительным и целеустремленным действиям, превратило их из пассивных зрителей в инициативных и самостоятельных личностей. Мне уже приходилось писать о группе еврейских добовольцев, решивших изменить доминирование левых в виртуальном пространстве, и в частности — в Википедии, наиболее читаемой энциклопедии в интернете.
После не слишком, мягко говоря, удачной военной кампании в Ливане прошлым летом в обществе наметилась еще одна тенденция — увеличение количества молодежи (религиозной и нерелигиозной), вступившей в идеологическую борьбу и примкнувшей к тем или иным партиям на правом фланге политической палитры страны. Эта тенденция не афишируется СМИ, однако она налицо. «Еврейское руководство» во главе с Моше Фейглиным («Манхигут иегудит») в «Ликуде» получило на недавних праймериз в партии 14 августа 23.4% голосов, в то время как Нетаниягу примерно 72%. Четыре года назад, во время праймериз в 2003 г, Фейглин получил лишь 3.5%, а в 2005 г. — 12.5%. Значительная часть его новых сторонников — молодежь, и немалый процент этой молодежи — «русские».
Эли Чернявский — характерный представитель «нового еврейского поколения», чье мировоззрение в значительной степени сформировалось под влиянием «размежевания». «Это был как толчок. Сразу же после публикации плана об эвакуации поселений мы пришли к выводу, что надо действовать Мы участвовали в пассивном сопротивлении размежеванию на многих демонстрациях, пикетах и в конце даже на перекрытиях дорог. Я сам был задержан дважды и арестован при попытке перекрытия дороги армейской колонне, идущей на депортацию Хомеша. После этого я многократно участвовал в подъемах в Хомеш и считаю восстановление Хомеша критически важным для выздоровления общества. В моем окружении, среди моих родителей и друзей были определенные взгляды и симпатии, и они были близки к правому лагерю. Родители интересовались политикой с момента нашего приезда сюда. Однако именно после эвакуации поселений мы ощутили потребность действовать, и действовать активно. К тому времени я уже прочел книги Моше Фейглина и Моти Кареля, и мое мировоззрение было достаточно цельным», — говорит он.
Эли 18 лет. Вместе с семьей он приехал из Киева в 1991 году в Кирьят-Моцкин, и после завершения школы начал учебу в ешиват-эсдер, где учатся, как известно, «вязанные кипы». В 2006 году вступил в «Манхигут иегудит», и сегодня, несмотря на возраст, — один из активистов движения.
«На меня уже тогда, до размежевания, производили впечателение идеи «Еврейского руководства», и дело было не только и не столько в политике, сколько в широком комплексном подходе, который затрагивал все сферы жизни, и отвечал моим взглядам. Главное для меня не то, что это религиозное движение, хотя я конечно же, религиозный человек. В конечном счете, быть формально религиозным недостаточно, чтобы возродить Израиль. Мы знаем много религиозных людей, которые соблюдают положенные ритуалы, но при этом апатичны, пассивны, лишены широты взглядов и ясных представлений о том, как изменить существующее положение дел в еврейском государстве. Кипа сама по себе ничего не значит. Поэтому, для меня главное — не религиозный вектор, а скорее — еврейское самосознание. Духовная направленность, наличие стержня веры. А этим может обладать и вполне светский человек. Ведь именно отсутствие веры — главная проблема Израиля сегодня. И Фейглин импонирует мне как раз своим неформальным подходом. В его лагере есть религиозные, и нерелигиозные, формально совершенно светские люди, но со внутренним стержнем веры. Главное, что их объединяет — понимание миссии Израиля и инициативность, творческий заряд, которого, к сожалению, во многом лишены религиозные партии», — говорит Эли.
ТРЕБУЕТСЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ
Чернявский собирается несколько лет проучиться в ешиват-эсдер, затем пойдет в армию. «Я предпочёл отложить армию и пойти сначала в ешиву после заявления Ольмерта о том, что война в Ливане — это война за проведение плана раздела Иудеи и Самарии. Я решил, что пока вся борьба с террором делается именно для того, чтобы обеспечить депортацию евреев, в армию с такой сверхзадачей идти нечего», — говорит Эли.
Политику сочетает с творчеством. Пишет стихи на иврите и в скором времени собирается издать сборник. «Это — актуальные стихи», условно продолжающие «Тур Швии» Натана Альтермана, и очень напрямую находящиеся под влиянием его актуальной поэзии (но без настоящей претензии на его уровень — только на более точно выраженную идеологию)», — говорит он. Пишет ли на русском? «Нет, пока еще нет, русский пока у меня не настолько силен, чтобы переводить на него стихи или писать», — отвечает он на мои слова о свободном владении русским.
Уже сейчас Эли получил приглашение от Колледжа еврейской политики в поселении Кдумим, который начнет действовать в ближайшее время. Колледж — попытка совместить традиционные еврейское образование и подход с требованиями, необходимыми современному религиозному еврейскому лидеру в самых разных сферах: экономике, менеджменте, дипломатии, истории, общественных науках. «К сожалению, так сложилось, и в этом наша огромная проблема, что традиционное еврейское обучение и воспитание не в состоянии соответствовать тем критериям, которые ставит новое время — особенно если это касается лидеров. Оно должно соответствовать, но на практике этого не получается, — улыбается Чернявский. — Религиозный еврей выходит из ешивы, имея очень смутное представлении об общем образовании, и, конечно же, не может быть лидером. Более того, он зачастую пассивен, лишен инициативы, полагается прежде всего на мнение раввина. Он избегает общественной деятельности, и не склонен к импровизации. Стоит ли после этого удивляться, что левые так легко завладели масс-медиа, и в том числе и виртуальной. В Интернете нет цензуры, но они практически полностью доминируют здесь (в той же Википедия), и уже нельзя списать на власть или правительство провалы в пропагандистской войне. Это результат однобокого и оторванного от реалий жизни и нужд еврейского государства воспитания. В колледже смогут учиться и религиозные, и нерелигиозные. Секторальная принадлежность не важна. Важно привить людям способность самостоятельного мышления, наделить инструментами для решения практических проблем, стоящих перед страной, и в то же время — национальном самосознанием, идентификацией, которых лишены левые».
Сегодня активисты правых партий, при всем своем патриотизме и преданности Израилю, отстают от времени. «Сегодняшная идеологическая, пропагандистская война требует изобретательности, творчества, неординарности подхода. «Вязаные кипы» демонстрируют и дисциплину, и мужество, когда выходят на демонстрации, на защиту форпостов. Но сегодня этого уже недостаточно».
Отсутствие самосознания и стремления к инициативе, говорит Эли, — главная беда правых. «Ликуд» давно уже потерял первоначальную идею, свою концепцию, хотя идеи Жаботинского по-прежнему составляют большую часть программу этой партии. Лучшим свидетельством положения дел здесь, напоминает он, служат слова Ципи Ливни при создании «Кадимы» о том, что «мы, наконец-то, избавились от идеологического груза». «Ликуд слишком долго портили, искажали, коверкали его идеи, чтобы он мог сохраниться, как реальная оппозиция левому лагерю», — убежден он.
СТЕРЖЕНЬ ВЕРЫ
— Что же в таком случае и Фейглина, и вас самих, как и других молодых активистов «Еврейского руководства», стремящихся к возрождению Израиля, удерживает в стенах этой дезориентированной партии? Не лучше ли было создать собственное движение, не связанное с аппаратчиками, конформистами и случайными людями и начать работу с чистого листа?
— Из этого ничего бы не получилось. Правые партии многократно раскалывались, создавали новые движения, и в результате ничего не достигали. Идея «движения с чистого листа» не работает — мы в этом убедились. Отдельные, небольшие идеологические партии не достигают успеха. Единственная возможность — утвердиться в крупной партии, такой как «Ликуд», и изменить его изнутри. Сегодня это легче, чем раньше. В «Кадиму» ушла большая часть «болота», лишенная идеологии, но с огромными амбициями. Это не значит, что оставшиеся полностью разделяют наш подход, но возможности для усиления его «еврейской» составляющей усилились.
— В «Ликуде», много людей, движимых меркантильными расчетами, интриганов. Вы не опасаетесь, что они повлияют на имидж Вашего движения, и приведут к его внутренней коррозии?
— Я не думаю. Проблемы, как известно, всегда — не во вне, а в внутри. У Фейглина, у тех людей, которых я знаю, очень сильный внутренний стержень веры. Это главная наша защита от каких-либо нежелательных влияний. В чем причина упадка «Ликуда» и его моральной деградации? В том, что Бегин согласился отдать Синай, Биби побоялся отменить Осло, а Шарон начал уничтожать поселения, который сам же и создавал? Нам говорили, что Бегин был в депрессии, что Шарон — коррумпирован, что Биби не умеет противостоять давлению в критических ситуациях. Это, я считаю, поверхностные объяснения. Главное то, что все они были лишены стержня веры. В отсутствии стержня веры они просто плыли по течению, руководствусь сиюминутными соображениями, и идя фактически на поводу левых партий, у которых была намного более четкая и последовательная концепция и программа. Я не говорю о сути воззрений «Шалом Ахшав». Но надо сказать, что их вера в мир носила и носит поистинне миссианский, религиозный характер. Это не политическая программа, а именно — псевдо-религиозная вера, не имеющая ничего общего с реальностью. Реальность они попросту игнорируют. У «Ликуда» не было ничего подобного, хотя его программа содержала «правильные лозунги» о неделимой Эрец-Исраэль, неделимом Иерусалиме и т.д. Что касается влияния, то оно ведь взаимно. Они будут пытаться влиять на нашу позицию, но точно также и мы влиям на них. И то обстоятельство, что среди нас много нерелигиозных в формальном смысле этого слова людей поможет нам найти общий язык с ними и убедить в своей правоте. Опять-таки: сильнее всегда оказывается тот, в ком прочнее вера. В конечном счете, «Ликуд» по-прежнему представляет весь народ Израиля, в отличие от любой секторальной партии. Быть в Ликуде — это значит быть в руководящей партии национального лагеря, и изменение его изнутри — это только возвращение Ликуда на позицию настоящей альтернативы самоубийственной левой политике.
— Власть, как известно, — отражение умонастроений в народе, она его воплощение. Каков народ, такова и власть, правительство. Возможно, стоило бы прежде всего сосредоточить усилия на изменении атмосферы в обществе, того духа потребительства и эгоизма, которое в нем царит?
— Вы знаете (смееется), есть талмудическая формулировка: Кто кого формирует? Царь — народ или народ — царя? Талмуд отвечает: «Теко» — Ничья. Мне кажется, что элегантность этой формулировки превзойти тяжело. Но в нашей ситуации есть несколько существенных моментов. Первое — то, что народ и власть оказались как бы оторваны друг от друга, и нынешние правительства вряд ли в полной мере представляют собой народ. Я не говорю, конечно же, что в нашем обществе нет культа потребительства и меркантилизма. Но огромная масса людей, как показывают опросы, уважают еврейские ценности, национальные традиции, и лишены того воинствующего неприятия своей еврейскости, которым заражена элита. Большинство израильтян весьма консервативны, и живут не только потребительством, которое насаждается сверху. Второй момент заключается в том, что у нас нет времени. На изменение атмосферы в обществе нужны годы, даже десятилетия, при нынешних тенденциях в Израиле мы не можем себе этого позволить.
— Вы верите, что израильский народ в его сегодняшнем состоянии, поддержит «Манхигут ехудит»?
— Я верю в евреев. Еврейский народ не рационален. С одной стороны, его легко запутать, он податлив на разного рода идеи, он ищет быстрых решений. С другой, еврейский подход невозможно отделить от еврейской национальности. В евреях есть нечто, что мешает им быть рядовым государственным народом, подчиняющимся рациональным решениям и потому прогнозируемым. Поэтому евреи зачастую ведут себя не так как другие, не так как от них ожидают. Если будет выбор между еврейским руководством, которое сможет дать ответ, отвечающий глубинным устремлениям среднего израильтянина, и нынешним, оторванным от реальности, то я полагаю, он будет сделан в пользу первого.
ВОЕВАТЬ ПО-ЕВРЕЙСКИ?
Эли, как и его окружение, верит, что главная задача «Еврейского руководства» — вернуть мораль народу Израиля. По окончанию ешиват-эсдер он пойдет в армию, однако именно армия, по его словам, является наилучшим и тревожным показателем состояния общества. Хотя он знает характер потенциального противника и понимает, что возможно, придется столкнуться с опасностью, но против насилия и бессмысленной жестокости. По его словам, нужно «воевать по-еврейски».
«В отличии от безграничной кровожадности ислама, нам нужно воевать по-еврейски, как воевал, скажем, Царь Давид и Иегуда Маккаби. Еврейская военная мораль в отличие от израильско-христианской не отвергает ни жестокость, ни гражданских жертв. Царь Давид не боялся применять любые средства чтобы достичь победы над теми, кто с ним воевал. Еврейская военная мораль тем то и отличается от христианской, что она не пытается уйти от главной цели войны: победы. Настоящая еврейская военная мораль сохраняет человеческий облик солдат, запрещая любое использование силы в войне в преследовании личных целей, и разрешает все средства для сокрушения тех и только тех, кто отказываются сдаться или бежать, будь то даже гражданское население (если оно действительно гражданское, тогда оно обязано сдаться по определению). Иудаизм предъявляет требование не убивать никого, кто готов бежать или сдаться без боя. Как далеко наша армия ушла от этих базовых законов войны, заставляя солдат стрелять по нескольку раз в воздух и кричать на нескольких языках перед тем как стрелять в вооружённого человека!
Мы не можем позволить себе превращаться в зверей так, как превращаются они. Но и не можем быть моральны к врагу, у которого полностью отсутствуют всяческие нормы о морали. Это — извращение, и оно — свидетельство процессов разложения и деградации, которые охватили нашу армию. Посмотрите на комиссию о расследовании ликвидации Шхады (один из главарей ХАМАСа, устраненный в 2003 году в Газе; во время налета погибли 15 палестинца — А.М.). Мы берем на себя вину за то, что террорист сознательно прятался среди детей и женщин! Армия становится все более технократичной и неповоротливой, лишенной внутренней силы и веры в свою правоту. У нас уже более нет веры в самих себя, а без этого невозможно достичь победы над врагом, который упоен верой в победу и пестует это чувство. Необходимо вернуться на «срединный путь»: нам не нужны жертвы среди наших врагов, нам нужна победа над ними».
ВЫХОД НА АВАНСЦЕНУ
Немногие сегодня, видя моральную деградацию Израиля, его военные неудачи, несостоятельность его лидеров, испытывают оптимизм. В отличие от них, Эли, хотя и видит провалы и негативные тенденции последнего времени, верит в будущее. Его вера опирается на убеждение, что все происходящее не случайно, но закономерно, и даже прогнозируемо. «Подобное развитие событий предсказывал рав Кук, — говорит он. — Он писал, что светский сионизм в конечном счете полностью потеряет связь с еврейством и даже станет враждебен еврейству. Сегодня мы наблюдаем, что это происходит на самом деле. Потомки светских сионистов пропитаны идеологией ненависти к еврейским ценностям и еврейской земле».
Одновременно мой собеседник напоминает: тот же рав Кук говорил, что возрастающая бездуховность и деморализация создадут вакуум, который заполнит религиозный сионизм. «И это также происходит на наших глазах. «Шалом Ахшав» и левые течения, на протяжении последних двух десятков лет увлекавшие за собой страну, предстали моральными банкротами. Они попытались реализовать свою мечту, увлекли за собой массы, а мечта оказалась миражем в пустыне. Кто сейчас может всерьез воспринимать разговоры о мире, которые были столь популярны после Осло? По иронии судьбы «Шалом Ахшав» (под этим именем я подразумеваю не только данную организацию, но и ее идейные клоны) подготовил трамплин для восхождения правых. Своими ложью и иллюзиям они создали условия для выхода на авансцену религиозного сионизма. Их деятельность стала прелюдией к еврейскому национальному возрождению».
Чернявский находит подтверждение этой мысли в молодежной среде, которая его окружает, и не обязательно даже связана с какими-либо партийными или политическими организациями.
Как и он сам, многие молодые люди возвращаются к еврейским ценностям и мировоззрению (неважно, при этом, носят ли они кипу или нет) не только, и даже не столько через политику, сколько через другие области: культуру, историю, отношения в семье и быт.
«Это незаметный процесс, он не бросается в глаза, и уж, конечно, его не афишируют в средствах массовой информации, — говорит Эли. — Но я вижу, как это происходит, вижу, как люди из самых разных побуждений начинают увлекаться еврейством. Даже сохраняя светский образ жизни, они формируют в себе тот стержень веры, который будет опорой нашему народу. Это — тихая эволюция, и она идет в самых разных направлениях».
Однако, говорит он, эволюции сегодня уже недостаточно, необходимы быстрые политические перемены. Было бы, конечно, лучше, чтобы еврейское мировоззрение все больше укоренялось в обществе, пускало корни, находя отражение в обществе, философии, искусстве, поэзии, музыке, культуре, и не надо было бы обращаться к политике. Изменения политические стали бы в таком случае неизбежными последствиями внутренних тектонических перемен в сознании.
«К сожалению, такая эволюция требует много времени, а между тем судьбу страны продолжают вершить люди, никак не связанные ни с культурой, ни с мировоззрением — совершенно случайные, как Амир Перец, например. При этом они стремятся к принятию решений, которые могут быть уже необратимы, и тогда ничего не поможет. В нормальной ситуации можно было бы позволить глубинным процессам развиваться естественно и плавно, но у нас ситуация анормальная, и вряд ли кто-то будет спорить со мной в этом. Время поджимает. При этом учтите: те шаги, которые предпринимали почти все израильские правительства со времени Осло, изменили умонастроение народа куда больше, чем вся правая пропаганда. Сегодня необходимо искать выход через политические решения, и мы это делаем, и делаем, как мне кажется, правильно. В нынешней ситуации очевидно: лучше, чтобы был умный царь даже во главе далеко не совершенного народа, нежели бездарный правитель во главе сравнительно духовно развитого народа».
mnenia.zahav.ru