ЭВАН КОЛМАНН: «ПОКА ВОЙНА В ИРАКЕ НЕ ЗАКОНЧИТСЯ, ВЫ НЕ УВИДИТЕ КРУПНЫХ ОПЕРАЦИЙ НА КАВКАЗЕ»
О том, почему Чечня не стала Боснией, мы говорим с американским экспертом по терроризму Эваном Колманном. Колманн — из новой породы исследователей, и ради написания книги «Джихад “Аль-Каиды” в Европе. Афганско-боснийская сеть» он встречался лично с представителями исламистов. Колманн консультирует правительство США, выступает свидетелем в процессах против террористов и руководит сайтом Globalterroralert.com, на котором создал самую большую базу заявлений исламских террористов, их видео- и аудиофайлов.
— Почему Босния, а не Чечня, была выбрана в качестве плацдарма после Афганистана?
— Моджахеды решили пойти в Боснию, когда поняли, что больше нет супердержав, нет двух сил, которые делят мир между собой. Для них было важно, что Босния находится внутри Европы. То есть это был шанс создать линию фронта в Европе. И это был фронт против Запада. А Россия им была не важна. С другой стороны, и для европейских мусульман Босния была намного ближе, чем тот же Афганистан или Чечня. Им говорили: посмотрите, геноцид мусульман уже идет не где-то далеко, а у вас под боком, в Европе. И если вы не поедете туда и не присоединитесь к моджахедам, в один прекрасный день враги ислама придут к вам домой. Идите в Боснию и сражайтесь за мусульман. При этом те, кто приехал из Афганистана, мало знали о Боснии и мало знали о Европе. И тут они получили возможность доступа к европейским технологиям, в том числе средствам пропаганды — видео, интернету и проч.
— Насколько я понимаю, большая часть терактов, организованных в Европе и США с территории Боснии, была устроена североафриканскими группами?
— Еще одна причина, почему Босния была так важна, это потому, что в Европе североафриканские террористические группы исторически играли важную роль. Им сложно действовать на родине — в Алжире, Египте, Марокко, поскольку правительства этих стран их жестоко преследуют. А Афганистан был слишком далеко для того, чтобы создавать там базы для действий на территории своих стран. И важный момент — однажды они собирались вернуться к себе домой.
— Похоже, что в Чечне выходцев из Северной Африки почти не было.
— Нет, они там были, но не на командных должностях. А в Боснии они командовали. Когда в конце 90-х арабы из Северной Африки появились в Чечне, то их задача была научить саудовцев, которые командовали подразделениями моджахедов, пользоваться компьютерами, видео и т.п. Чеченский фронт использовался лишь для пропаганды.
— Насколько я понял, моджахеды пытались создать боснийские террористические группы, но у них ничего не вышло. Так может быть, мы зря так боимся, что Ирак станет плацдармом для экспансии джихада?
— Вот в чем разница между Боснией и Ираком. В Ираке около года назад США были близки к чему-то похожему на Дейтонские соглашения. Были выборы, было много иракских группировок, была «Аль-Каида», шла борьба между местным крылом «Аль-Каиды» и иракскими группировками, это было похоже на то, что ранее происходило в Боснии между правительством и моджахедами. И тогда Абу-Мусаб Заркауи (глава иракской сети «Аль-Каиды, убитый в июне 2006 г. — прим. автора) выпустил аудио-кассету, в которой сказал, что мы не должны допустить новых дейтонских соглашений, потому что мир — это худшее, что может случиться с моджахедами. После этого была взорвана мечеть в Самарре (взрыв в шиитской святыне произошел 22 февраля 2006 г. прим. автора). Началась война между суннитами и шиитами. И эта межрелигиозная война становится все хуже и хуже. В результате многие иракские инсургенты-сунниты, даже не принадлежащие к «Аль-Каиде», говорят: смотрите, у нас нет другого выбора. «Аль-Каида» — это единственная сила, которая бьется за нас с шиитами. Получилось, что «Аль-Каида» построила очень хорошую базу внутри Ирака. И ее очень трудно уничтожить, потому что многие иракцы и Аль-Каида сейчас думают одинаково.
— Но существует ли возможность, что какая-нибудь иракская группа, например, Иракская исламская армия, попытается провести операцию за пределами Ирака — где-нибудь в Европе или США?
— Интересно, что вы это говорите, потому что в январе 2005 года как раз Исламская армия Ирака выпустила заявление, в котором было сказано: «Мы надеемся, что теперь вы довольны (это сообщение было адресовано американцам). После всех этих лет в Ираке появилось так много людей, которые сражаются против Соединенных Штатов. И они будут сражаться с вами везде. Теперь вы довольны?». Ведь в середине и конце 90-х не было большой публичной поддержки для «Аль-Каиды» в исламском мире, было мало поддержки акциям против США. Но чувства мусульман сильно изменились в результате войны в Ираке. И сейчас все больше бойцов едут в Ирак для того, чтобы присоединиться к моджахедам. Они едут с прямым намерением воевать с американцами. И поехать и убить этих же американцев, но уже в Америке, кажется им не такой уж странной идеей. Это чем-то похоже на Чечню, когда чеченские боевики стали проводить операции в Москве и где-нибудь еще в центральной России. Я часто сравниваю Заркауи с Хаттабом, потому что Заркауи по характеру и типу личности был очень сильно похож на Хаттаба. У меня, например, есть фотография ливанского бойца, который поехал воевать в отряд Заркауи в Ираке, он позирует там с автоматом, и на стене за ним виден большой постер с фото Хаттаба. Те же люди, что идеализировали Хаттаба, идеализируют Заркауи.
— Но если эти люди решат ехать в Европу и проводить там теракты, нуждаются ли они все еще в поддержке североафриканских групп?
— Я считаю, что да.
— Это все еще важная часть джихада?
— Да, конечно. Например, мы видим, «Алжирская группа проповеди и джихада» недавно присоединилась к «Аль-Каиде». И они постоянно выпускают заявления в поддержку акций «Аль-Каиды» в Ираке. Точно также, как марокканские группы. Выходцы из Северной Африки сейчас в больших количествах едут в Ирак, чтобы стать смертниками. И если вы видите, что большое число северо-африканцев едут в Боснию, в Чечню или в Ирак, это первый признак, что они вернутся в Америку, в Европу, и что-нибудь там организуют. Это как раз то, что случилось во Франции в 2002—2003 гг. Тогда северо-африканцы вернулись из Чечни и пытались организовать теракты дома. И сейчас есть большие опасения, что эти ребята собираются вернуться из Ирака.
— Остается ли возможность возвращения арабов в Чечню?
— Руководство моджахедов в Чечне обезглавлено. Это, конечно, не означает, что нет молодых ребят, которые рвутся в командиры, и нет активных людей, но Абу-Хафс сейчас мертв, и очень сложно заменить так людей, как он, или Абу-Сейф, или Хаттаб. Плюс многие моджахеды, которые раньше собирались в Чечню, теперь едут в Ирак. Хотя нет сомнений, что джихад продолжается на Кавказе, проводятся операции, выпускают они заявления, но, пока война в Ираке не закончится, я думаю, что вы не увидите крупных операций на Кавказе.
Андрей СОЛДАТОВ, www.agentura.ru