ЗАЧЕМ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬ �ЛЛЮЗ�Ю?

Edward Tesler, Ph. D.

Статья П. �льинского «Преодоление несовершенств» («Обзор», 10—16 сентября) насыщена интересными историческими фактами и написана, я бы сказал, со страстью. К сожалению, его идея, что демократия — это самая работоспособная система, несовершенства которой могут и должны быть преодолены, неверна.
Начну с исторической параллели, хоть и несколько «не из той оперы»: геоцентрической системы Птолемея. Вопреки распространенному мнению, её философская основа — не центральное положение Земли, а круг, геометрически совершенная орбита, по которой движется каждое небесное тело. В абстракции возможно, но в реальной природе не существует сил, способных поддерживать круговую орбиту, поэтому система Птолемея, если бы она была верна, неопровержимо доказывала бы существование сил надприродных. То есть бога. Недаром церковь средневековья так за неё держалась.
Демократия — это тоже абстракция, только арифметическая; два больше одного. Математический аппарат универсален, в таких абстракциях — его сила, в них же и его слабость: он неприложим к «математически плохим» (неалгоритмизируемым) системам, в которых качественное различие между единицами перевешивает их количественное сходство. Социоэкономическая система — одна из них.
Почтенный возраст демократии ничего не меняет. Система Птолемея держалась полторы тысячи лет, и всё это время продолжались попытки преодолеть её несовершенства. Добавили эпициклы. Потом эпициклы на эпициклах. Все, конечно, круговые: совершенство же! Пока весь этот карточный домик не рухнул, и родилась гелиоцентрическая система Коперника. Очень, кстати, несовершенная, со множеством «почему?». Часть из них объяснил Ньютон, часть — Эйнштейн, но и всем будущим поколениям ученых работы хватит. В частности, мы знаем теперь, что орбиты обязаны быть эллиптичными вследствие динамического баланса между двумя противодействующими силами, гравитацией и центробежной силой, —феноменами вполне природными и вмешательства бога не требующими.
Динамический баланс необходим любой, в том числе социоэкономической, системе. Поэтому пора бы и забыть о совершенной демократии. Как сказал великий демократ Джавахарлал Неру, она только тем и хороша, что все остальные формы правления ещё хуже.
Но попытки «преодоления несовершеннств» продолжаются. Альтруисты и утописты добавляют эпициклы: мечтают сделать разных людей равными и одинаково счастливыми. Эгоисты — тоже: обеспечивают угодную им власть. Нет, я не имею в виду примитивные советские «выборы из одного». Гораздо тоньше. Ввести избирательный налог. �ли так расчерчивать избирательные округа, что никакому абстракционисту не приснится. �ли записывать в избиратели покойников. �ли придираться к пробивке бюллетеней. У кого в руках сила, тот самые несуразные эпициклы протащит. Были и такие: не давать голоса женщинам. �ли считать голос чернокожего за 3/5 голоса белого.
Но это всё, как говорится, издержки производства. Проведем мысленный эксперимент. Появилась неизвестно откуда система, не просто провозглашающая, но реально, стопроцентно обеспечивающая каждому гражданину США от 18 лет и старше, кроме признанных по суду преступниками или сумасшедшими, что его голос будет учтен. �деальная демократия?
Не совсем. При выборах, скажем, Сената США голос жителя Род Айленда весит раз в 25 больше, чем жителя Калифорнии, жителя Аляски — раз в пятьдесят больше, а жителя дистрикта Колумбия вообще ничего не стоит. �ли, скажем, в сенате 41 сильнее, чем 59: своё не проведут, но могут «задробить» любой законопроект. Это — равенство?
Ну хорошо, эти политические нюансы можно и изменить. Но как быть с разницей, скажем, интеллектуальной? �ли психологической? П. �льинский прав: если гражданину галстук кандидата важнее его программы, то не кандидат в этом виноват. Но кандидату важно не почему за него голосуют, а сколько. Вот и нанимает он профессионалов, которые исследуют предпочтения толпы... простите, суверенных избирателей, и учат его, что носить, как улыбаться, где какие обещания давать. А то и демагогией завлечь. Каким бы способом ни набрать голоса, это не беда его, а победа. Беда — для страны. Вспомним, что и Гитлер пришел к власти в результате вполне демократических выборов.
Демократия, даже идеально совершенная, если бы такая была возможна — вовсе не в праве автомеханика участвовать в решениях о налогах, канализации и начальной школе, а всего лишь в праве выбора тех, кто будет это за него решать. � не всегда в его пользу. Да и то только в теории. На практике всё по-иному. В большинстве западных демократий мелочь отсеивается, и остаются две крупные партии: демократы и республиканцы, тори и лейбористы... Точные цифры варьируют, конечно, но к моменту выборов каждая имеет примерно 48% сторонников, которые и за обезьяну проголосуют, если она — кандидат их партии. Они — не в счет. Решают оставшиеся четыре процента, а по существу и того меньше.
В одном из эпизодов мультфильма «Ну, погоди!» волк пытается поднять штангу. Совсем уже было выжал, но тут бабочка села на диск и нарушила равновесие. Смешно? Но ведь то же самое произошло, когда сотня-другая флоридских голосов решала, кто будет президентом сверхдержавы. Математически, вместо миллиардного фарса выборов можно было просто использовать любой генератор случайных событий. Скажем, бросить монетку. Это уже не издержки, а прямое следствие фундаментального (то есть никакими улучшениями не преодолимого) порока демократии — приложения школьной арифметики к сверхсложной проблеме управления современным обществом.
Зато демократия, говорит П. �льинский — самая работоспособная. Если это ирония, то вполне уместная. Менее работоспособную трудно себе представить. Достаточно сравнить директорию с правлением Наполеона. Веймарскую республику с Гитлером. �ли Саддама с кучкой бессильных пигмеев, называющих себя «демократически избранным правительством». Да зачем сравнивать? Просто понаблюдать за заседаниями Конгресса. Внешне — однообразная болтовня перед пустым залом, демократы по одной бумажке, республиканцы по другой. На доводы оппонента — ноль внимания, и правильно: этими речами никто ещё никого не переубедил. Вспоминается указ Петра Первого: «В сенате речи произносить отнюдь не по писаному, а своими словами, дабы глупость говорящего всякому была видна».
За кулисами — сговор: ты поддержи мой «мост в никуда», а я поддержу твой. Всовывание втихомолку пунктов, о которых другие конгрессмены понятия не имеют: голосуют не читая.. Налоговый кодекс до того уродлив, что сами принявшие его законодатели свои налоговые декларации заполнить не в состоянии. Не говоря уж о коррупции. Недаром говорят, что аппетит пропадет, если увидеть, как делаются две вещи: колбаса и политика.
Так что же, никто этого не понимает? А если понимают, то почему демократию так прославляют, а то и силой пытаются внедрить, если эта система во всех отношениях доброго слова не стоит? Оказывается, не во всех. Попробуем разобраться.
Социальная эволюция очень напоминает эволюцию биологическую. Динамический баланс между наследственностью и изменчивостью, улучшая биологический вид, приближает его к совершенству. Когда дальше улучшать некуда, эволюция теряет силу, и для продолжения требуется кардинальная ломка, вроде выхода жизни на сушу или вымирания динозавров.
В эволюции социальной происходит то же самое. Силы «наследственности», стоящие за существующий порядок, сшибаются с силами «изменчивости», которых он не устраивает. Общество эволюционирует. Когда баланс ломается, происходит революция: Это называется прогресс. Демократия, по крайней мере в теории, делает его менее кровавым. Не своей формой правления, конечно. Политические партии западных демократий для динамического баланса явно не годятся. Бумажным солдатикам в реальном бою не место. Поищем другие.
В мире нет силы, более заинтересованной в нерушимости порядка, чем иерархическая структура: феодальная монархия, католическая церковь, советская номенклатура. В странах западной демократии это пирамида бюрократическая. �нерция её огромна: неважно, каковы изменения, дажно, чтобы их было поменьше. Взаимный контроль, квалифицированное большинство (60% в Сенате, 2/3 для изменения конституции и т. п.) — всё это придумано для затруднения изменений. � результаты выборов ей безраличны: рычаги управления принадлежат постоянно креслу, а не заду, временно его занимающему. Недаром же почти каждый кандидат обещает сократить аппарат, а став президентом, добавляет новые звенья.
� нет силы, более заинтересованной в ломке любых преград на пути к прибыли, чем капиталистическая экономика. В Европе мешал ей феодализм — и нет его. В Америке понадобилась промышленности Севера свободная рабочая сила — отменили рабство. Нужно было больше независимых кошельков — и женщины стали равноправными. Нужны дешевые рабочие руки — и проблема нелегальной иммиграции загнана в тупик. Ошибки хоть и случаются (скажем, Прогибишен), но достаточно редко. Общество получает уникальную возможность эволюционировать без революционных потрясений.
А секрет этой возможности — в демократии, которая, сама управлять, как мы видели, не способна, но творимая ею иллюзия народовластия служит предохранительным клапаном. Законы принимаются демократически избранными представителями, а реальные кукловоды только ниточки дергают предвыборными взносами, лоббистами, телерекламами и прочим. «Долой тиранов, прочь оковы» петь некому и не против кого: нет же никаких тиранов. Вместо восстаний — голосование и марши протеста под охраной полиции. Как бы ни было дорого и непроизводительно, гораздо лучше платить долларами, чем кровью. Да и великолепно всё это вписывается во всеобъемлющую индустрию иллюзий — вторую составляющую древней формулы счастья народного, «хлеба и зрелищ». Хлеба-то в Америке и так хватает. Не потому ли быть телевизионно известным — актером или профессиональным спортсменом — немалое преимущество в избирательной кампании. Ветви одной и той же индустрии.
В корпорации, где делается реальная жизнь, а не иллюзия её, система иная. Акционеры избирают совет директоров, и на этом демократия кончается. Совет прямой власти не имеет, и это хорошо: верблюд — это коллективно спроектированная лошадь. Его дело — назначить президента, дать ему всю полноту власти, а если результат неудовлетворителен, то выгнать. Возможно, когда-нибудь нечто подобное придумают и в политике. Но пока этого нет, поблагодарим демократию от всей души за иллюзию, прекрасно ею созданную, и не будем требовать от неё реального управления страной или никому не нужного совершенства. Как говорят французы, даже самая прекрасная женщина не может дать более того, что она имеет.

Чикаго
1079 Mill Creek # 206, Buffalo Grove, IL 60089